— Нанотехнологии — это надежда человечества. Вот прикинь, ты целуешься с какой-нибудь кочерёжкой. Раньше всё как было: ты ей передаёшь миллион микробов, она тебе передаёт миллион микробов, а теперь будет всё по-другому — с пользой. Ты ей — миллион своих нанороботов, а она тебе — своих. Хорошо.

— И чего?

— И ничего. — Вырвиглаз поглядел на дверь. — Нам повезло, что мы сейчас родились. Вот если бы мы родились двадцать лет назад, то шансов не было бы. А теперь есть. Мы увидим, как человек шагнёт к звёздам, тут тоже всё будет по-другому!

Он обвёл руками кусок мироздания за забором парка, от остановки до улицы Вокзальной. По нему шагали весёлые люди разного возраста, кто-то неплохо свистел, катались туда-сюда ребята на роликах, откуда-то доносилась музыка.

— Ладно, жабы, двинем в «Дружбу». Посмотрим нормальное кино, Шах всё-таки обещал. А то меня с вашего прошлого кино до сих пор тошнякает.

Мы вылезли из крутилки, пробрались через забор, потом через дорогу и оказались в «Дружбе».

В этот раз народу собралось много, можно сказать — полно. Наши горожане любят халяву. Припёрлись все и детей маленьких припёрли. Взрослые с солидными рожами бродили туда-сюда, мелочь бегала и путалась под ногами.

Матери не было. Наверное, сидит в киномеханицкой. Сарапульцева-то выбыла из строя, придётся матери самой с киноаппаратурой справляться.

В зал пока не пускали, и мы принялись бродить по фойе, так, бесцельно в общем-то.

— Автоматы включили! — вдруг радостно воскликнул Упырь. — Я пойду!

И шарахнулся к «Морскому бою», занял очередь. Я в эти автоматы уже давно во все переиграл, они мне были неинтересны, только раздражали своим кретинизмом. Особенно «Воздушный бой». Не, сорок лет назад, это, наверное, было пиком игрового прогресса, а сейчас…

Пойдём лучше к «столбу», — подтолкнул меня Вырвиглаз.

В противоположном от всяких там «боёв» углу разместился автомат, играющий на деньги. Ажиотажа возле него не наблюдалось, все, кто мог осчастливиться, уже осчастливились.

Рядом с аппаратом сидел хозяин вьетнамец. Вырвиглаз разменял у него двести рублей, устроился между двумя прожжённого вида мужиками и принялся кормить синий столбик деньгами.

Он стоял, тупо кидая пятёрки в тупую щель, а я стоял рядом и смотрел. Вырвиглазу не везло. Аппарат жрал монеты, а выдавал их обратно раз на пятый, а то и реже. А потом и вовсе затих. Было слышно, как денежки проваливаются в железные внутренности, и всё.

У Вырвиглаза осталось монет пять, не больше, и он начал свирепеть. А эти последние монеты он просто загнал внутрь, сопровождая каждую полновесным шлепком, так что вьетнамец начал даже волноваться.