— В музей! — усмехнулся я. — В Лондонский музей метеоритов! Продать за сто тысяч баксов он его хочет, вот что он хочет. А может, даже и дороже. Знаешь, сейчас метеориты в цену входят, из них такие украшения делают… А земля в последнее время тряслась, отчего там могло всё что угодно наружу вылезти. Даже метеорит. Ты думаешь, где собаку Секацкого нашли? Тут. Она вытряхнулась из земли… Короче, надо идти…

Где-то далеко-далеко завёлся дятел, тук-тук-тук, тупая дробь.

— Кукушка. — Упырь поглядел в небо. — Кукушка, кукушка, сколько мне лет осталось?

Не знаю, наверное, из-за температуры волосы у меня на голове поднялись от этих его слов. А этот дурак ещё и повторил:

— Кукушка, кукушка, сколько мне лет осталось?

Вральский дятел выстукивал дробь своим деревянным носом, стремился всей мордой к запрятанному в глубине мясистому короеду, щедро обещая Упырю десятки, даже сотни лет жизни.

— Классно, — сказал довольный Упырь, — кукушка мне много отсчитала!

Я не стал его разубеждать. Кукушка так кукушка. Хорошая примета.

— Надо идти, — повторил я.

— Ну да, пойдём…

Лес менялся. Он был уже как парк: редкие сосны, камни между ними, округлые, склизкие, лучше было на них не наступать.

Упырь снова остановился. Что ж он всё время так? Чувствует, что ли?

— Что? — спросил я. — Что ещё?

— Волк.

— Какой волк?

— Двухголовый… — совсем шёпотом сказал Упырь.

— Я хихикнул.

— Не, я, конечно, понимаю, что это всё чушь, но всё равно, как-то не так… Лес тут такой непривычный… Илья говорил, что тут какой-то дух…

— Какой ещё Илья? — не понял я.

— Ну, Илья, лысый который. Он говорил, что вообще дух тут всё охраняет…