— Жюль, — тихо произнесла она. — Думаю, Сара права.
Никто не ожидал
Никто не ожидал
Иногда люди нас удивляют. Я и предположить не мог, что моя мама когда-либо по доброй воле сойдет с тропы войны. И поэтому остолбенел, как только услышал, что она сказала. И папа, очевидно, тоже. Он уставился на маму, будто ушам своим не верил. Бабушка была единственной, кто не выглядел потрясенным.
Наконец папа открыл рот.
— Ты что, серьезно?
Мама медленно кивнула.
— Жюль, мы должны с этим покончить. Должны двигаться вперед. Твоя мама права.
Папа поднял брови. Я видел, что он злится, но старается себя сдерживать.
— Но именно ты начала эту войну, Мелисса!
— Я знаю! — Она сняла очки. Ее глаза светились, сияли по-настоящему. — Знаю, знаю. И тогда я была уверена, что так и надо. Я и сейчас думаю, что Попкинс ошибся и организовал все неправильно, но… Пора оставить все это позади, Жюль. Мы должны просто… отпустить прошлое и двигаться вперед. — Она пожала плечами. Посмотрела на меня. — Джулиан совершил большой поступок, он написал этому мальчику. — Она снова глядела на папу. — Жюль, мы должны быть на его стороне.
— Да я, конечно, на его стороне, Мелисса, — ответил папа. — Но это такой крутой поворот. Ну, то есть… — Он покачал головой.
Мама вздохнула. Она явно не знала, что еще сказать.
— Послушай, — сказала бабушка. — Что бы Мелисса ни делала раньше, она делала это ради того, чтобы Джулиан был счастлив.
— Да, все так, — всхлипнула мама, вытирая слезу.
И тут мне стало так жалко маму. Видно было, что и ей стыдно за то, что она наделала.
— Пап, — попросил я, — пожалуйста, не подавай в суд на школу Бичера. Я этого не хочу. Хорошо, пап? Пожалуйста?
Папа откинулся на стуле и издал тихий свист, как будто медленно-медленно задул свечу. Потом пощелкал языком по нёбу. Сидел так с минуту, которая длилась очень долго. А мы молча смотрели на него.
Наконец он снова выпрямился и поглядел на нас. Пожал плечами.