И как только она сказала это, что-то внутри меня по-настоящему сломалось. Я посмотрел на пол и вдруг расплакался. А когда я говорю, что расплакался, то не имею в виду пару слезинок, скатившихся по щекам, — я имею в виду полномасштабный рев с соплями и всхлипываниями.

— Джулиан….

Я потряс головой и закрыл лицо руками.

— Как ужасно, бабушка! — шептал я. — Я так чудовищно вел себя с Ави! Мне так жаль, бабушка!

— Джулиан, — нежно повторила бабушка. — Посмотри на меня.

— Нет!

— Посмотри на меня, мон шэр. — Она обхватила мое лицо ладонями и заставила меня посмотреть на нее. Мне было так стыдно, что я и правда не мог посмотреть ей в глаза. И вдруг у меня в голове, как крик, зазвучало то самое слово, которое много раз произнес мистер Попкинс, то, к чему все пытались меня принудить.

Да, вот оно. Так вот что это такое!

РАСКАЯНИЕ. Меня трясло от раскаяния. Я рыдал от раскаяния.

— Джулиан, — сказала бабушка. — Мы все делаем ошибки, мон шэр.

— Нет, ты не понимаешь! — ответил я. — Это была не просто какая-то одна ошибка. Я и есть те дети, которые ужасно вели себя с Турто… Я его травил, бабушка. Я!

Она кивнула.

— Я называл его уродом. Смеялся у него за спиной. Подбрасывал злые записки! — вопил я. — Мама всегда оправдывала всё, что я делал… но тут нет никаких оправданий. Я все это делал! И не знаю почему. Совсем не знаю!

Я рыдал так сильно, что уже вообще не мог говорить.

Бабушка гладила меня по голове и обнимала.

— Джулиан, ты еще такой юный. Ты понял, что поступил плохо. Но это не значит, что ты не способен на хорошие поступки. Это значит только, что в прошлом ты сделал неправильный выбор. Вот что значит, когда я говорю, что ты сделал ошибку. То же было со мной. Я сделала ошибку с Турто.