Я потрясла калитку, но она стояла мертво. Без ключа нет шансов преодолеть ее.

— Проклятье! — сказала я. — Проклятье и дважды проклятье!

— Флавия! — кто-то прокаркал.

Должна признаться, что я была очень близка к тому, чтобы опозориться.

Я посветила лучом фонаря сквозь прутья калитки и увидела фигуру, скорчившуюся на земле.

Всю свою жизнь я буду помнить это белое лицо, уставившееся на меня, ослепленное светом. Он умудрился где-то потерять очки, и его светлые глаза, ослепшие и мигающие, были глазами новорожденного крота, которого внезапно вытащили из норы на дневной свет.

— Колин? — спросила я. — Колин Праут?

— Выключи эту штуку! — взмолился он резким голосом, отворачиваясь от света.

Я отвела луч в сторону, и коридор по ту сторону калитки снова погрузился почти в полную темноту.

— Помоги мне, — жалобно попросил Колин.

— Не могу. Калитка заперта.

Я потрясла массивную решетку одной рукой, надеясь, что она откроется, возможно, благодаря какой-то еще не открытой магии — но нет.

— Попробуй со своей стороны, — предложила я. — Может, там есть щеколда…

Произнося эти слова, я уже знала, что там ничего нет, но попытаться стоило.

— Не могу, — ответил Колин, и даже в темноте было видно, что он едва сдерживает слезы. — Я связан.

— Связан? — Это казалось невозможным, хотя один или два раза я сама оказывалась в подобном положении.

— Но у меня есть ключ. В кармане.

Слава богу, подумала я. Наконец-то повезло.

— Ползи к решетке, — сказала я. — Я попытаюсь достать ключ.

Повисло болезненное молчание, потом он сказал: