Наполовину очистила ее, потом порезала на настолько тонкие ломтики, что сквозь них можно было бы читать Библию. Соорудив из них влажные припарки, я, убрав салфетку, разложила их на ее руке и запястье.

— Больно, — сказала мисс Танти, уставившись в мое лицо огромными лунными глазами, ее очки валялись на полу осколками.

— Не повезло, — ответила я.

28

28

Я вылетела из дома мисс Танти, будто за мной гнались все гончие ада, и не исключено, что так оно и было.

Я помчалась за угол и на Хай-стрит и через минуту уже колотила в дверь коттеджа констебля Линнета, часть которого служила полицейским участком Бишоп-Лейси.

Через на удивление короткое время взъерошенный констебль был уже в дверях, натягивая синюю форму, нахмурив лоб и выгнув брови.

— В доме мисс Танти! — закричала я. — Быстро! Попытка убийства!

Оставив изумленного констебля стоять в дверях, я бросилась в противоположном направлении к приемной доктора Дарби.

Будет ли мисс Танти еще сидеть в кухне, когда придет полиция? У меня были причины полагать, что да. Во-первых, у нее шок, а во-вторых, она не родилась с умением бегать на короткие дистанции. А в-третьих, прятаться негде. Бишоп-Лейси слишком мал для убежища.

Мне повезло. Когда я добралась до приемной, доктор Дарби был уже на улице и с помощью ведра и губки смывал пыль и грязь сельской практики со своего «морриса».

— Мисс Танти обожгла руку, — сказала я ему, задыхаясь. — Взрыв эфира! Я уже приложила немного холодного эфира и примочку из картофеля.

Доктор Дарби кивнул с умным видом, как будто такие происшествия случались с ним каждое утро перед завтраком. Когда он нырнул в свою приемную за чемоданчиком, я снова бросилась бежать.

Я могу его опередить. По крайней мере, надеюсь на это.

Но его «моррис» обогнал меня, не успела я еще добраться до Коровьего переулка.

Я догнала констебля Линнета в тот момент, когда он подошел к калитке мисс Танти.

— Стой тут, — приказал он, поднимая руку с весьма официальным видом. — Снаружи, — добавил он, как будто я могла не понять.

— Но…

— Никаких но, — отрезал он. — Теперь это сцена преступления. У нас есть приказ.