У меня от страха сильно застучало сердце, и почему-то начали гореть уши. Я почувствовал, что ничем хорошим это не кончится. Вовка побледнел. Мы подошли к местным.

— Чё, городские что ли? — продолжал тот, в камуфляжных штанах.

— Да, — ответил я.

— А ты чё, говорить не умеешь? — обратился к Вовке второй из старшаков, одетый в потертые джинсы и зеленую майку. Вовка побледнел еще больше, но не ответил.

— Что здесь делаете?

— Мы приехали к его бабушке в гости… — начал было я.

— Бабки есть? — перебил меня первый.

— Нет, — соврал я.

— Да, есть, — вдруг сказал Вовка и протянул местному все деньги, которые нам дали на хлеб и на мороженое.

— Давай сюда.

Вовка подошел и отдал деньги.

— Драться умеешь? — спросил у Вовки второй, в зеленой майке.

Вовка помотал головой. Нет, типа.

— А ты, толстый?

Вся толпа заржала.

— Умею! — сказал я от обиды. Ладно, когда родной друг в шутку обзывает тебя «копченым бегемотом» или «кривым слонярой». Но когда другие задевают… Мне на секунду стало не страшно, но потом опять затряслись ноги. А, была, не была! Пофиг. Зря что ли мы с папой частенько устраиваем спарринги дома, надев перчатки, подаренные мне на день рождения!

— Да ну на! — хохотнули камуфляжные штаны. — Будешь вот с этим махаться?

Старший показал на одного из остальных бандитов помладше, который сидел, жуя травинку меж зубов. Он был похудее меня, и был одет в грязную белую футболку с надписью «I’m out» и черные трикошники с дыркой на колене.

— Давай, Чо̀ка, выруби его, — сказал один из старших и подтолкнул его в спину.

Чока выплюнул травинку в сторону, сжал кулаки и встал в стойку боксера.