_____________________

Как уже говорилось в двух предыдущих главах, португальцы около 1485 г. все еще стремились осуществить политическое завещание принца Генриха: достичь Эфиопии («Африканской Индии»), продвигаясь от устьев рек Западной Африки. Они считали, что находятся совсем близко к южной оконечности Африканского материка, по о поисках подлинного «морского пути в Индию», видимо, даже тогда еще не помышляли. Во всяком случае, никакие высказывания по этому поводу до нас не дошли.

Виньо считает, что текст Алкасовашского мирного договора от 4 сентября 1479 г. служит «достаточным доказательством того, что ко времени его заключения португальцы еще не думали ни о том, чтобы обогнуть Африку, ни о поисках морского пути в Индию, будь то на востоке или на западе»[1232].

Вопреки этому мнению, португальцы в 1485 г. стремились обогнуть Африку, как доказывается в предыдущей главе. Это, вероятно, было основной целью второго плавания Диогу Кана, осуществленного в 1485/86 г. Правда, к этой задаче присоединялась попытка разыскать негритянского князя на Конго, известия о котором были доставлены первой экспедицией (гл. 193), и привезти домой крещеных негров, о которых сообщает Ваддинг. Тем не менее автор считает миссионерскую деятельность португальских моряков побочным заданием и не согласен с мнением одного нидерландского исследователя[1233], будто открытия той эпохи в основном стимулировались стремлением распространять христианство. В дни Диогу Кана на передний план гораздо отчетливее выступали политические и хозяйственные цели, а не религиозные соображения.

В июне 1484 г. король Жуан II, как уже говорилось (см. гл. 192), принял титул повелителя Гвинеи (Guineae dominus)[1234] и приказал изменить португальский герб, с тем чтобы он символизировал господство над Гвинеей. Видимо, в том же месяце прибыл в Лиссабон нюрнбергский купец и ученый Мартин Бехайм. Нюрнбержец научился у великого Региомонтана (ум. в 1476 г.) пользоваться его «посохом Иакова» (астролябией)[1235]. Люди, умеющие обращаться с этим чрезвычайно важным навигационным прибором, встречались тогда крайне редко. Очевидно, Жуан II считал необходимым ознакомить своих моряков с этим изобретением с помощью хорошего специалиста. Поэтому Бехайм был для короля в высшей степени желанным гостем.

Рис. 15. Государственные гербы Португалии (вверху — старый; внизу — новый). См. «The Geographical Journal», 1900, p. 625, 634.

Мартин происходил из старого дворянского рода Бехайм фон Шварцбах, у которого были широкие торговые связи, простиравшиеся вплоть до Венеции[1236]. В то время он был еще 25-летним энергичным дельцом, который долго подвизался во Фландрии и оттуда случайно с торговой целью прибыл в Лиссабон, что произошло не позднее 1482 г.[1237] Здесь Бехайм, видимо, узнал, что португальцы настоятельно нуждались в лучших навигационных приборах для точного определения географических широт во время плавания в открытом море, вдали от берегов. Поскольку Мартин, находясь в Нюрнберге, был обучен Региомонтаном обращению с астролябией, он вернулся в родной город, заказал там этот прибор и снова отправился в Португалию через Фландрию. Йобст ван Хургер, португальский губернатор на островах Азорской группы Фаял и Пику, с которым Бехайм познакомился во Фландрии (и который позже стал его тестем), представил его португальскому двору. Как знаток астролябии Мартин был принят там с распростертыми объятиями я включен в состав высшего навигационного учреждения — Союза математиков (Junta dos Мatematicos). В мае 1484 г. Бехайм, как следует из документов, находился еще во Фландрии, но, видимо, уже в июне вернулся в Лиссабон. Как бы то ни было нюрнбержец был принят королем с почетом и осыпан милостями[1238].