«Мы форсировали валы сжатия и за скалой Касл взяли курс на Эребус. Сначала небо имело зловещий вид, но потом немного расчистилось. Идти по новому маршруту было очень интересно.

Скотт хорошо тянет сани, всё время поддерживая быстрый и в то же время доступный темп. Когда мы миновали скалы Хаттона, пошёл снег и сгустилась дымка, но мы всё же, перед тем как спускаться, поставили палатки и поели. Никто не сомневался в том, что приближается пурга. Но пока мы ели, разъяснилось. Закончили ленч мы уже около 3.30 пополудни, так как запоздали из-за очень длинного утреннего перехода.

Счастье наше, что дымка разошлась: ведь склон в одном направлении не только был сильно изрезан трещинами, но заканчивался высоким ледяным утёсом. Продвигаясь вдоль него, мы нашли более или менее покатый спуск, футов в тридцать от верха, до низа. По нему спустили людей и сани. Поднялся ветер, над утёсом проносились клубы позёмки. Последний из нас сошёл с помощью нескольких длинных бамбуковых шестов, а верёвку оставили висеть — она облегчит подъём партии, идущей на мыс Хат (например, с новым запасом провизии). Затем переложили багаж на санях и по льду бухты направились к Ледниковому языку, которого достигли в 6 часов вечера, уже в темноте. Молодой морской лёд покрыт отложениями соли, сани тащишь как бы не по льду, а по разлитой патоке. Идти по выпавшему снегу тоже очень тяжко. Сам язык состоит преимущественно из твёрдого синего льда, чрезвычайно скользкого, и пересечён через каждые несколько ярдов трещинами. В основном они перекрыты мостами, но то и дело в полумраке ставишь ногу, а то и обе, в пустоту. Но никто не провалился на всю длину постромок.

Перевалив на другую сторону языка, мы нашли хорошо защищённую ложбинку, в ней решили сделать привал и немного поесть. Было уже больше 8 часов вечера, и я стоял за то, чтобы остаться здесь на ночь; мне казалось безумством идти в полной темноте по незнакомому участку недавно замёрзшего моря, да ещё перед самой пургой. Против меня, конечно, было то, что до мыса Эванс оставалось всего лишь пять миль, а нам уже почти нечего было есть — кто мог знать, что мы попадём на труднопроходимый утёс, а море окажется покрытым солью, весь поход мы намеревались проделать за один день.

Но лучше, считал я, мучиться голодом в спальных мешках, чем в пургу ставить лагерь на молодом льду толщиною меньше фута.

И всё же, поев, мы в 9.30 вечера выступили. Снег валил такой густой, что буквально ничего не было видно. Но ветер стих, и в конце концов мы смогли различить впереди очертания ближайшего из островов Делбридж — острова Грейт-Рейзербэк.