Как видите, погодные условия носили резко выраженный локальный характер^{173}. Расскажу в подтверждение о таком случае. Аткинсон и Дмитрий с грузом галет и пеммикана для предстоящего спасательного похода отправились на собаках на мыс Хат. Я некоторое время шёл с ними, а затем повернул к Ледниковому языку, чтобы на его оконечности установить флаг, который помогал бы нам вести картографическую съёмку местности. Погода была ясная, солнечная, с возвышенной точки, куда я поднялся, хорошо просматривались очертания островов и было отчётливо видно, какие огромные куски оторвались от языка осенью 1911 года. Я предвкушал приятную прогулку обратно к дому, но тут моё безмятежное состояние нарушили сильные порывы ветра со снегом, налетевшие со стороны скал Хаттона. Поскольку я ношу очки и без них ничего не вижу, мне удалось сориентироваться по одному только солнцу, слабо проглядывавшему ещё сквозь снежную пелену. Но каково было моё удивление, когда у острова Литл-Рейзербэк я вышел из вьюжного вала на чистый воздух!

Всего на одну минуту сюда залетел снежный вихрь и ослепил меня, но уже в следующую всё успокоилось и только маленькие снежные султаны, поднятые порывами с севера, напоминали о происшедшем. Зато ещё через триста ярдов дул сильный северный ветер. В этот день, по сведениям Аткинсона, на мысе Хат температура воздуха была -17° [-27 °C], сила ветра 8 баллов; а у нас на мысе Эванс термометр показывал ноль [-18 °C], зимовщики сидели на скалах и покуривали под лучами солнца. Можно привести много других примеров, доказывающих, что часто даже погодные условия носят сугубо местный характер.

Однажды в середине зимы нас разбудил шум пурги, ставший уже привычным. До этого несколько дней стояла тихая погода, и лёд укрепился настолько, что можно было снова поставить рыболовную сеть. Но такого ветра ей не выдержать, это понимали все, и после завтрака Аткинсон, упрямо выставив вперёд нижнюю челюсть, заявил, что не намерен терять вторую сетку из-за какой-то метели, будь она неладна. Вместе с Кэохэйном он пошёл на припай, и едва они переступили порог дома, как позёмка скрыла их в темноте от наших глаз.

Они вынули сеть, но на мыс взошли совсем в другом месте, и мы были рады, когда они наконец возвратились домой. Вскоре после этого весь лёд унесло.

Надо отдать должное погонщикам мулов, сумевшим тренировать их так, что они не получали травм. Погружённый во мрак мыс Эванс, усеянный огромными валунами, с незамёрзшим морем вокруг — мало подходящее место для выгуливания очень резвых и легковозбудимых мулов, только что покинувших тёплое стойло, особенно если они вышли на прогулку впервые за несколько дней, если ветер, довольно сильный, ещё продолжает дуть и ты боишься обморозить лицо, зная, что руки уже отморозил. Тем не менее всё обходилось без неприятностей. Мулы очень любили гулять на свежем воздухе, и когда воспаление надколенной сумки приковало Пайари к хлеву, он мстил своим более удачливым сородичам тем, что каждого выходящего и входящего норовил укусить побольнее.