Кого-то из мыслителей, например, великого философа Николая Федорова, не застал социальный переворот, хотя он и был свидетелем переворота в науке, промышленности, технологиях — а именно эти перемены обусловили революцию. Кто-то из космистов участвовал в революции — как на одной, так и на другой стороне, а тех из них, кто родился позже, все равно зацепило событиями жестокого века. Среди космистов были как те, кто пострадал от новой власти, так и те, кто был ей обласкан, брал Зимний, дружил с Троцким или Богдановым.

«Гражданина Вселенной» Константина Циолковского в Советском Союзе превратили в икону, его портреты вывешивали в каждой школе, но идей его скорее пугались, подавали их с сильной ретушью, игнорируя всё странное и «мистическое». «Ломоносова XX века» Владимира Вернадского в СССР точно так же почти боготворили, Сталин дал этому члену ЦК партии кадетов и министру буржуазного Временного правительства премию своего имени и все возможные советские звания и награды—но при этом многие его прозрения начинают понимать только сегодня.

Вернадский считал, что всякий живой организм происходит от другого же живого организма — мысль, впервые высказанная в XVII веке флорентийским врачом Франческо Реди. Поэтому он приравнивал к квадратуре круга и к «перпетуум мобиле» попытки «прямого синтеза организма из его материальных элементов», которые уже тогда многие ученые считали «необходимым завершением науки». Не то чтобы создание мыслящих машин было для него чем-то табуированным — он признавал, что подобный процесс возможен, его нельзя считать научно опровергнутым. Однако Вернадский не привык ломать голову над чисто спекулятивными вопросами. Будь он жив, Владимир Иванович весьма критично отнесся бы к попыткам создания искусственного интеллекта — но, как ни парадоксально, именно он и другие мыслители, которых мы относим к космистам, до сих пор невероятно актуальны для нейронаук, компьютерных наук, кибернетики и связанной с проблематикой ИИ философии.

Нет, космисты не были трансгуманистами, хотя их постоянно стараются к ним причислить. Да, они хотели максимально расширить творческие возможности человека, хотели, используя технику и машины, достичь совершенства, видели, как техника, которая есть, по выражению Павла Флоренского, «актуальный разум», дает человечеству чувство планетарности, позволяет ему продолжить себя и наложить себя на мир в дерзкой попытке стать ему равным. Они размышляли над тем, как связаны техника и органический мир, писали о бесконечных возможностях совершенствования, пытались вернуть технику внутрь человека, сделать человеческий организм столь же совершенным, как самая удивительная машина.