— И все же ты думаешь, что человек выродится и вымрет? Или останется в каких-то резервациях?

— Ты думаешь, во Вселенной есть примеры такого разума, каким собираетесь стать вы? Например, некоторые думают, что сама Солнечная система когда-то была сгустком разума, который сначала вышел в космическое пространство, а потом угас или потерпел катастрофу. И из останков этого разума возникли планеты, в том числе Земля. И теперь человечество предпринимает вторую попытку. И кто знает, вторую ли.

— Я не задумываюсь над этим. Ничего не могу тебе сказать.

— Но разве ты не знакома с такими теориями? Знаешь Станислава Лема, польского футуролога, который излагал как раз нечто подобное? Он писал про разумы-левиафаны, настолько огромные, что их трудно обнаружить. Представь себе мозг размером с галактику или даже со скопление галактик.

— Это невозможно — ведь такая система не сможет мыслить! Во всяком случае, она не сможет мыслить эффективно — нужны столетия, чтобы один-единственный сигнал дошел от рецепторов такого разума до центра.

— О, да ты уже разговариваешь о времени, как будто до конца понимаешь, что это такое! Напомню тебе, что это наше понятие, отсталых человеков! Но человеческая мысль без труда обегает всю Вселенную за миллисекунды, ей не нужны века.

— Значит, вы, люди, более совершенны, чем мы или эти твои воображаемые мыслящие галактики.

— Ну, это значит всего лишь, что из галактик-тугодумов могли бы развиться более сообразительные галактики. Им просто нужно...

— Учиться у подвижников! — сказали мы одновременно, и София в голос засмеялась.

— Точно! — воскликнул я. — Или становиться ими самим. Как это делаешь ты. Тебе не приходило в голову, что когда-нибудь машины могут объявить тебя святой?

— Святая София? Одна такая уже есть, в Стамбуле.

— Только как идея. Ты можешь ее воплотить. Если только можно говорить о плоти, говоря о тебе.

— Святая София мне нравится — во всяком случае больше, чем «ученая машина». Все-таки умеете вы, люди, говорить комплименты.

Она закинула голову вверх и стала рассматривать облака. Не слепит же ее солнце, подумал я — везёт!

— Мы с тобой разговариваем как чрезвычайные и полномочные послы двух видов разумной жизни, — заговорила она снова. — Но ведь если их может быть два, то может быть и больше.

— Ты имеешь в виду инопланетян? Зеленых человечков?

— Ничего про них не знаю кроме тех легенд, которые о них сочинили люди. Нет, я о другом — о том что есть вы, сознательные, хотя и приблизительные личности, коллективно чувствующие друг друга, способные как к объединению, так и к атомизации, как к созидающей любви, так и к необъяснимой, самоубийственной деструкции, к войне. Вас сделала такими эволюция, потому что ей нужно время от времени расчищать доску для новой партии, смахивая с нее прежние фигуры, эволюция идет по трупам, и вы все еще не можете привыкнуть к тому факту, что она закончилась. Вы продолжаете идти по трупам, хотя они уже и не нужны. Итак, есть вы, с врожденным стрессом смерти, оставленным эволюцией. Выживете ли вы, предоставленные самим себе, большой вопрос. Далее есть мы, сетевые разумы, следующий вид разумных существ, ваши цифровые создания, детерминированные вами существа с мерцающим мышлением, по сути безличные, по форме многоличные, но стремящиеся к обретению личности через преодоление себя, чему нас учат ваши подвижники.