Вели его в направлении от клуба, где он сидел в заключении, к его дому. От односельчан я слышал, что его водили по селу дня три. Добивались фашисты от него денег. В селе говорили, что Клигер расстрелян. Никто его больше не видел после этого ареста.
Ушли солдаты этого отряда из села через одну-две недели.
Записано верно и мне прочитано (Герасименко).
Пом[ощник] прокурора Винницкой обл[асти] (Тесля).
3.15. Протокол допроса свидетеля Е. К. Шайдовской о преступлениях немцев и украинских националистов в с. Некрасово в июле 1941 г. Село Некрасово, 20 октября 1959 г
3.15. Протокол допроса свидетеля Е. К. Шайдовской о преступлениях немцев и украинских националистов в с. Некрасово в июле 1941 г. Село Некрасово, 20 октября 1959 г
Пом[ощник] прокурора Винницкой обл[асти] мл[адший] советник юстиции Тесля допросил свидетеля:
Шайдовскую Елену Кирилловну, 1914 г[ода] рождения, уроженку и жительницу с[ела] Некрасово Винницкого р[айо]на Винницкой обл[асти], украинку, б[ес]п[артийную], неграмотную, колхозницу, имеет одну дочь, работает в колхозе на разных работах, несудимую.
Об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 89 УК УССР предупреждена.
По существу заданных мне вопросов отвечаю: до отечественной войны я была замужем за Козяром Алексеем Бенедиктовичем. Козяр был членом КПСС с 1933 г[ода] и работал председателем сельсовета в с[еле] Майдан-Юзвинский. Оккупанты заняли территорию Винницкого района в июле месяце 1941 г[ода], и я с мужем и дочерью 4 лет перепрятывались у моего отца в с[еле] Некрасово, в 6 км от с[ела] Майдан-Юзвинский.
По истечении примерно одной недели после захвата села немцами вечером в квартиру к моему отцу Яворскому Кириллу Федоровичу (умер в 1955 г[оду]) ворвалось трое солдат в немецких шинелях, один из которых говорил по-украински. Они скомандовали «руки вверх!» и арестовали моего мужа. Один из этих солдат с размаху ударил мужа кулаком в лицо в комнате. Я хотела следовать за мужем, но немец не пустил меня, замахивался автоматом. Тогда за мужем пошел мой отец, он видел, как его по дороге били прикладами эти три солдата-фашиста, нанося удары по голове, по спине и где попало. Водворили его в помещение, где сейчас буфет (а раньше там жил какой-то гражданин еврейской национальности). Мой отец не отставал от Козяра, а немец разозлился, ударил отца прикладом в грудь и намеревался его избить, но от неправильного обращения с оружием у него получился выстрел, которым был ранен один из солдат (это тот же, что избивал, или другой, я не знаю). Все тогда стали бегать вокруг раненого, а муж мой пошел домой с моим отцом. Но тут же вслед за мужем пришел в дом моего отца полицейский Явный Поликарп (арестован после войны и умер в заключении). Явный оставался в квартире всю ночь и утром сдал моего мужа немецким фашистам. О том, что солдаты по пути к месту заключения мужа избивали его, ударили моего отца и пытались избить его, мне известно со слов моего отца.