Показания мною лично прочитаны, с моих слов записаны правильно.
Подпись Алимбарашвили.
Допросил: Джангжгава.
4.3. Протокол допроса свидетеля Л. И. Начкебии, г. Тбилиси, 14 января 1960 г. (перевод с грузинского)
4.3. Протокол допроса свидетеля Л. И. Начкебии, г. Тбилиси, 14 января 1960 г. (перевод с грузинского)
Я, народный следователь Орджоникидзевской районной прокуратуры Джанджгава, допросил в качестве свидетеля с соблюдением ст. 19 и 23 Временных правил производства предварительного расследования по уголовным делам Грузинской ССР:
Начкебия Лаврения Исидоровича, 1910 г[ода] рождения, уроженца села Ахути Чхороцкуского района Грузинской ССР, грузина, беспартийного, со средним образованием, временно не работающего, к моменту, к которому относится показание, являлся военнопленным, несудимого, проживающего в гор[оде] Цхакая[1822]по Кутаисской улице, № 46, паспорт XI-ОФ № 559014, выданный Цхакаевским райотделением милиции Грузинской ССР.
Об ответственности за отказ от дачи показаний по ч. 1 ст. 93 УК ГССР и за дачу заведомо ложных показаний по ст. 95 УК ГССР предупрежден.
Подпись: Л. Начкебия.
Начкебия Л. И. дал следующие показания.
Вопрос: На каком языке желаете дать показания?
Ответ: Я русским языком хорошо не владею и поэтому показания буду давать на грузинском языке.
В декабре м[еся]це 1941 года я оказался в Полтавском лагере для военнопленных, где были невыносимые условия для существования людей. Можно было купить жизнь человека за один килограмм хлеба. В декабре м[еся]це в лагере среди военнопленных распространился слух о том, что из Германии прибыли люди для оказания помощи грузинам. Действительно, через некоторое время в лагере появились какие-то немцы. Один из них собрал нас (как после узнал, его фамилия Кученбах) и обратился к военнопленным следующими словами: нам нужна рабочая сила, и вы будете рабочими. Был составлен список военнопленных, и скоро нас вывели на работу в поле, где под снегом собирали картофель и разные сельскохозяйственные продукты. На поле работали приблизительно 15 дней, после чего нас неожиданно поместили в поезд вместе с убранными нами продуктами и привезли в Штранс, в Германию. Там нас разместили в военных казармах, которые охраняли немецкие солдаты. В Штрансе водили в баню и выдали французское военное обмундирование. Через 2–3 дня нас распределили по ротам. Я попал в первую роту. Командиром роты был Брандт. Брандт обратился к нам с речью, которую переводил эмигрант Хомерики. Речь Брандта была пронизана следующими мыслями: кто хочет остаться живым, должен служить в немецкой армии, в противном случае его ожидает смерть.