Другим излюбленным трюком советских пропагандистов является встречный план, т. е. план, выдвигаемый самими рабочими, который соответствовал бы плану, утвержденному для них сверху, и превосходил его. Теоретически его выдвигают рабочие по собственному почину. Но весь этот ритуал почти всеми воспринимается как такой циничный обман, что рабочие придумали свое собственное скабрезное объяснение того, что такое встречный план. Согласно анекдоту, рабочий возвращается как-то домой очень поздно и чтобы жена его не бранила, объясняет, что у них было длинное общее собрание, посвященное встречному плану. «А что такое этот встречный план?» — спрашивает его недоверчивая супруга. «Видишь ли, — говорит он, — это как если бы я предложил, что мы сегодня ночью трахнемся дважды, а ты бы мне ответила, что предлагаешь трахнуться трижды, в то время как мы оба отлично знаем, что не можем этого проделать больше одного раза». Двое молодых русских, которые рассказали мне этот анекдот, когда мы шли по одному из московских проспектов, разразились грубым хохотом и были разочарованы, что на меня их грязный юмор не подействовал подобным же образом. «По крайней мере вы получили представление о том, что такое встречный план»? — спросил один из них. Я кивнул.

Несмотря на приверженность партии к таким трюкам, руководители промышленных предприятий, по-видимому, считают наилучшим стимулом повышение оплаты труда. На промышленных объектах первостепенной важности таких, как нефтепромыслы или золотые прииски в Сибири, зарплата (особенно, если условия работы тяжелые) нередко в три-четыре раза превышает среднюю зарплату советского рабочего, равную 187 долларов в месяц. Система оплаты труда в советской промышленности включает сложную мешанину разных вознаграждений и премий за выполнение плановых норм, но рабочие, такие, как Юрий, говорили что основные премии очень скоро начинают восприниматься как непременная часть зарплаты и теряют свою действенность. Обрисованная Юрием политическая позиция и взаимоотношения его товарищей по работе удивительным образом соответствует тому, что наблюдается в среде консервативно настроенных белых американских рабочих, сторонников губернатора штата Алабама Джорджа Уоллиса. «На работе, — рассказывал Юрий, — людей связывает определенное чувство товарищества. Они отрабатывают норму за рабочего из своей бригады, если он болен или не работает по какой-нибудь уважительной причине, из-за свадьбы, например, или дня рождения. Но они не любят запойных пьяниц и образцовых рабочих: пьяниц потому, что за них все время приходится работать, а образцовых рабочих, — продолжал Юрий, — потому, что их обычно используют партийные организации «из политических соображений, или начальство, чтобы повысить нормы». В рабочей среде классовые чувства весьма сильны. Подобно избирателям Уоллиса, нападающим на «умников» и интеллигентов, советские рабочие, по словам Юрия, презрительно говорят об интеллигентах, как о нахлебниках, паразитах, живущих за чужой счет (он привел пословицу, бытующую в среде рабочих и содержащую издевку по адресу интеллигенции: «Рыба тухнет с головы»). К советской системе и партии рабочие относятся лояльно, как заявил Юрий, но не испытывают никаких теплых чувств к большому заводскому начальству, разъезжающему в черных «Волгах» с личными шоферами. «Если бы когда-нибудь произошла еще одна революция, она была бы направлена прежде всего против начальников в черных «Волгах», — сказал он, и тут же поспешил добавить, — но, конечно, никакой второй революции не будет».