Сибирь.

Максим Горький однажды назвал ее «краем смерти и цепей». Великий ученый XVIII века Михаил Ломоносов со всем пылом страсти предсказывал, что ее природные богатства станут со временем источником могущества и власти России. Истина в наши дни находится где-то посередине: Сибирь уже менее страшна как бескрайняя, без решеток, тюрьма, куда со времен русских царей, как и в годы сталинщины, и в настоящее время — при брежневском режиме — ссылали и ссылают преступников и инакомыслящих, но и не так романтично щедра, как мечтал Ломоносов. Земля эта до сих пор остается и тюрьмой, и сокровищницей, обещающей будущий расцвет. Даже сегодня студенты Московского и Ленинградского университетов дрожат при одной мысли о том, что их могут послать на два или три года по обязательному государственному распределению на работу в этот отдаленный глухой край, распростершийся более чем на 5 тыс. км от Уральских гор до Тихого океана. Административно весь этот район страны делится на Западную Сибирь, Восточную Сибирь и советский Дальний Восток. Как мы убедились, многие сибиряки, говоря о своей любви к родному краю, неизменно восхищаются пленительным уединением тайги — этих бескрайних сосновых лесов — и клянутся, что никогда не променяют свою суровую вольную жизнь в сибирских просторах на пресыщенную цивилизацией, скученную, пронизанную, бюрократизмом жизнь в европейской части России.

«Я не люблю Запада, — сказала мне молодая специалистка в Иркутске, имея в виду не Лондон, Париж или Нью-Йорк, а Москву. — У меня там уйма друзей, но я ее не люблю. Люди там черствые, живут в вечной спешке, в вечном напряжении. Здесь люди дружелюбнее, им свойствен широкий сибирский размах». Много раз я слыхал подобные высказывания. «Они там бюрократы, — презрительно говорил резкий на язык инженер из Братска, — а у нас здесь демократии больше: мы все чувствуем себя здесь товарищами по работе». Для патриота-сибиряка его земля — это край яркой судьбы, населенный сильными молодыми людьми, которые перегораживают плотинами электростанций гигантские реки, работают на грандиозных стройках, создают на этой богатой, еще нетронутой земле современную цивилизацию, закладывая фундамент будущего. В неистощимом потоке восторженных эпитетов, сопровождающих слово «Сибирь», звучит твердая вера в ее экономический расцвет. «Это все девственные земли, — хвастался наш друг Юрий Семенов в том пионерском духе, который порадовал бы сердце Горация Грили. — У людей здесь гораздо больше возможностей, чем там, на Западе».

Действительно, люди, поселившиеся здесь, проявив твердость духа и силу воли, достигли за последнюю четверть столетия замечательных результатов. Кроме Братской и Красноярской гидроэлектростанций, уже известных теперь во всем мире, строятся новые большие электростанции в Саянах и в Усть-Илимске; на Крайнем Севере, в Норильске, на огромном горно-обогатительном комбинате выпускают медь, никель, платину; в Братске, Красноярске, в районе Иркутска выплавляют алюминий; эти пустынные ледяные просторы пересекают высоковольтные линии электропередач и трубопроводы, по которым природный газ и нефть перекачиваются из Западной Сибири не только в европейскую часть СССР и Восточную Европу, но и страны Западной Европы.