После дела царевича Алексея попытки силой вернуть в Россию политических эмигрантов явно увеличились количественно. В немецком Гамбурге силой захвачен русскими агентами и с разрешения местного правителя вывезен для суда в Россию лидер украинских повстанцев и племянник беглого гетмана Мазепы Войнаровский. Из Гамбурга путь арестованного Войнаровского через всю Россию лежал в далекий Якутск, где при Петре организовали целое поселение для ссыльных украинских сепаратистов из числа соратников Мазепы. Здесь среди якутских морозов Войнаровский и нашел свой последний приют, умерев в ссылке, как и многие другие украинские политические заключенные, например бывший еще до Мазепы украинским гетманом Демьян Многогрешный. В отличие от бывших разведчиков-невозвращенцев Веселовских Войнаровского можно считать первой жертвой такой силовой операции российской разведки из числа лидеров сепаратистских движений народов Российской империи.

В принципе здесь стихийная разведка и тайный сыск Петра Великого действовали в русле общемировых тенденций эпохи «секретной дипломатии». Именно на XVIII век во всем мире приходятся первые громкие случаи с разведчиками-дипломатами, ставшими невозвращенцами по политическим мотивам, и со скандальными попытками вернуть их на родину силой для кары за измену. Так, после отказа вернуться из Англии знаменитого шпиона-дипломата французского короля Людовика XV — шевалье де Эона, прославленного в приключенческо-шпионской литературе за свою тягу переодеваться для шпионских целей женщиной, на него агентами тайной полиции Людовика XV под началом знаменитого Шарля де Брольи в Лондоне организовано пять покушений. Акции эти были продиктованы тем, что де Эон шантажировал Версаль некими компрометирующими короля Людовика XV письмами ему о планах высадки французов в Англии и организации в ней внутреннего бунта. Эмигранта-шевалье пытались и отравить вином в корчме, и убить под видом ограбления рукой наемника-англичанина, и заманить на французское судно в порту для захвата и вывоза за Ла-Манш, и вызвать на поединок на шпагах с заранее подобранным искусным фехтовальщиком. Все эти попытки провалились, де Эон вернулся во Францию только после смерти Людовика XV в обмен на полную амнистию себе со стороны его преемника.

А история с покушениями на де Эона громко прозвучала еще и потому, что одно из них готовил тогда ценнейший агент Шарля де Брольи и удачливый французский разведчик Бомарше, он же драматург с мировой славой, автор «Севильского цирюльника» и других пьес о весельчаке-парикмахере Фигаро. Именно Пьер Огюстен Бомарше, имевший во французской разведке того времени агентурный псевдоним Карон, в итоге и договорился с де Эоном, в обмен на гарантии безопасности тот вместе с Бомарше сжег опасные для Людовика Бурбона письма. После краха монархии оракул французской революции Марат на всех углах поносил драматурга-разведчика как за его шпионскую службу предпоследнему из Бурбонов, так и за попытку расправиться в Лондоне с бросившим вызов тирану шевалье де Эоном. Наш Петр Толстой для мировой истории не равен Бомарше по литературной славе и таланту, но все же русская история с вывозом наследника трона Алексея и охотой на братьев Веселовских, на мой взгляд, выглядит куда трагичнее своего французского аналога.