При изучении работы петровской Тайной канцелярии, самой немилосердной и страшной по имиджу внутри России, можно увидеть почти полное ее тождество с имиджем самого Петра I. Петр пытался придать ей черты любимой им Европы, но сквозь них выпирает средневековая азиатская деспотия. Да и сам Петр со своими внешними европейскими привычками и тягой к немецким нарядам временами меньше всего напоминает европейского короля, а скорее какого-то диковатого хана с задворок Евразии, похожего на Чингисхана, определявшего свою философию власти и отличие ее от других правителей: «Тем достаточно быть первыми, а мне этого мало — мне надо, чтобы остальные сдохли». Кажется, временами Петр Алексеевич Романов понимал эту чингисхановскую установку буквально: за годы его долгого правления население государства Россия сократилось почти на треть — с 20 до 13 миллионов к моменту смерти Петра в 1725 году. Петровский политический сыск и Тайная канцелярия как его конечное воплощение внесли свою лепту в эту жуткую динамику убывания российского населения.

Аннинская версия восстановленной в 1730 году этой царицей Тайной канцелярии неразрывно связана с образами самой мрачно-флегматичной императрицы Анны, Бирона, Волынского, Ушакова. Это уже орудие установления диктатуры в обществе и перманентных репрессий не волнами петровского гнева, а планомерным процессом «зачистки» и устрашения любой оппозиции, даже и в целях профилактики. Это очередная после петровской волна массовых репрессий сыска внутри страны, когда власть развязывала руки своему сыску, давая ему карт-бланш на массовую истерию арестов и политических процессов. Кстати, и само это понятие «карт-бланш», пришедшее в наш язык из французского и означающее в буквальном переводе «белый лист», родом из практики спецслужб и тайного сыска. Именно так во французской тайной полиции времен Людовика XIII и кардинала Ришелье назывались подписанные, но незаполненные ордера на арест, куда деятели тайного сыска могли по своему усмотрению вписать любое имя в разгар массовых репрессий в стране.

В российской истории раз за разом в особенно заметные кампании репрессий Тайной канцелярии такой карт-бланш выдавали ей Петр I, Анна Иоанновна, Екатерина II и Павел I. При других правителях Российской империи XVIII века тайная полиция действовала более равномерно и рутинно и без таких зримых всплесков жестокости либо вообще не действовала, как при Петре II и Петре III.

И сама императрица Анна тайному сыску придавала большое значение, часто лично заслушивая доклады Ушакова по особенно интересовавшим ее делам политического следствия или читая принесенные из Тайной канцелярии материалы таких дел в собственном кабинете. Эта страсть Анны Иоановны к тайному сыску привела к особому статусу второй версии Тайной канцелярии в машине государственого аппарата Российской империи.