В процессе проверки личного состава частей Красной армии особыми отделами фронтов и армий был арестован ряд женщин, занимавшихся по заданию германской военной разведки сбором шпионских сведений и проведением среди красноармейцев и командиров антисоветской деятельности. ОО НКВД предложил при помощи командования всех женщин, приставших к частям и не имевших к ним никакого отношения, проверять, выявлять лиц, добивавшихся близких связей с военнослужащими, склонявших их к пьянству, проводивших разложенческую работу, проявлявших недовольство службой, распространявших провокационные слухи и т. п., работающих и до этого бывших в плену – допрашивать об обстоятельствах пленения и выхода с территории противника. А от командования потребовать всякое оформление на работу производить только по согласованию с ОО НКВД части. Помимо этого, ОО НКВД производили учет всех вольнонаемных женщин, работавших в учреждениях фронта, семьи которых проживали на территории, временно оккупированной немцами. За ними было организовано наблюдение. Все, вызывавшие подозрение и уличенные в шпионаже, задерживались и арестовывались. Всего же, по данным ОО НКВД фронтов, на 15 января 1942 г. из войсковых соединений и учреждений Красной армии были уволены 1385 подозрительных женщин и арестованы за шпионаж и антисоветскую деятельность 133 женщины[838].

Важнейшей задачей ОО являлась защита системы военного управления, прежде всего, штабов от спецслужб противника. При анализе работы по борьбе со шпионажем УОО НКВД обратило внимание на отсутствие выявленных шпионов в штабах дивизий, армий и фронтов. Центр считал, что это обстоятельство не говорило об отсутствии там агентуры противника, а свидетельствовало о недостаточно еще глубокой агентурной работе и изучении людей в штабах и особенно среди окружения штабных работников. Поэтому в штабах, учреждениях и в тылу военные контрразведчики стремились создать порядок, исключавший возможность проникновения агентуры германской разведки в органы управления Красной армии и флота, обеспечить своевременное разоблачение и изъятие такой агентуры. Защищая штабы от посягательства агентуры противника, они обращали внимание прежде всего на места расположения штабов, которое бы исключало доступ посторонним лицам. Но командир дивизии, полковник Курносов 25 декабря 1941 г. разместил свой командный пункт в д. Парусынок, в доме гражданки Б.Р. Кузьминой, она была по национальности полька, владела немецким языком, ее муж был репрессирован НКВД в 1937 г. У нее же во время прихода немцев находился штаб последних. Штаб дивизии работал в присутствии Кузьминой, она из квартиры не удалялась. А нач. разведотделения 148 сд ст. лейтенант Смирнов разместил отделение в жилом доме совместно с домохозяевами, где велись откровенные разговоры о разведке, ставились боевые задачах и отчитывались о их выполнении. В этом же доме инструктировалась и принималась агентура, направляемая в тыл противника[839]. При занятии д. Смагино командир 525 сп капитан Белогуров расположил штаб в доме, где находись жители, в присутствии которых производилась работа и отдавались боевые приказы[840].