Но по прибытию на фронт многие военные корреспонденты не были знакомы с требованиями, предъявляемыми к военнослужащими. Поэтому во взаимоотношениях с ними у командного, политического и оперативного состава возникало немало вопросов. На это, в частности, указывается в донесение от 28 июля 1942 г. зам. нач. 1-го отдела 3 УНКВД СССР Серову с переадресацией секретарю ЦК ВКП (б) Щербакову о военных корреспондентах на фронтах Отечественной войны[950].

По роду своей работы, а также в силу крайней беспечности оперативных работников армий каждый военный корреспондент имел доступ к самым секретным материалам и всегда находился в курсе намечающихся операций, имея полное представление о действующих частях и соединениях. Иными словами, военные корреспонденты, особенно те, кто регулярно менял фронты, как никто другой представитель ни одного другого ведомства буквально был «начинен» сведениями, представлявшими значительный интерес для агентуры абвера. Поэтому следовало более строго подходить к отбору военных корреспондентов и не менее строго контролировать не только их работу, но и поведение в быту. Но они на фронте являлись какой-то особой «вольной командой», на которую не распространялись законы, обязательные для каждого военнослужащего, и работали на свой страх и риск. Характерно, что от военных корреспондентов не требовалось даже соблюдение совершенно обязательной для всех такой формальности, как дача подписки о сохранении военной тайны. Они стояли как бы независимой группой между военно-политическим аппаратом, который считал, что контроль и руководство их работой не входят в его функции (тем более, что корреспонденты – народ зубастый, начнется контроль – потом не оберешься неприятностей) и гражданский партийно-политический аппарат: отдел печати ЦК ВКП (б) ограничил военных проверкой формальных данных при назначении и в дальнейшем не интересовался тем, как они вели себя на фронте и работали, а редакции во многих случаях полагались на совесть корреспондентов и тоже не проверяли их работу: хорошо или плохо они освещали в газетах боевые действия на данном участке фронта.

В ложном положении оказывался командно-политический состав частей, когда к ним приезжали корреспонденты газеты «Красная звезда», имевшие явно завышенные звания. Почти каждый корреспондент был полковником или полковым комиссаром, в то время как нередко дивизиями командовали майоры. И о каком контроле могла идти речь? Приезд полкового комиссара в части являлся событием. И о каком контроле за работой корреспондента можно говорить, когда он старше по званию и перед ним надо встать навытяжку? Присвоение столь высоких званий работникам газет ничем не было оправдано и отнюдь не диктовалось необходимостью.