«Пишет вам отчаянная мать. Нет сил, а мне они нужны. Дело в том, что я теряю сына. Я вырастила доброго, хорошего парня, могла его и от армии спасти, но он очень хотел служить. Говорил, что учеба — потом, белобилетником быть не хочет. Какой он был счастливый, когда началась служба в Наро-Фоминске. Но ровно через полгода оказался в Чечне. И начался ужас…

Сын уже ровно как два года из армии. Но пришел из Чечни чужой человек… Говорить о войне не хочет ни с кем. Сначала все пил анальгин, аспирин, его мучили головные боли, еще что-то. Потом я заметила странные глаза, пустые и мутные. То излишне весел, то как спичка. Часто уходил из дома. Стали пропадать деньги, а иногда мы и сами их давали — лишь бы не воровал. Он очень устал и чего-то боялся. Не дай Бог ни одной матери видеть, что происходит с детьми, когда они уже колются чуть ли не у тебя на глазах… Он только твердил: «мамочка, я не виноват». А началось все с Чечни — драпиредол, коноплю курили — иначе не уснуть. Да и эти два года он тоже ночи не спал совершенно. Если и засыпает, то кричит страшно, просыпается в ужасе. Нашли мы больницу. Но справиться с болезнью так и не смог. Врач выписал лекарства, которые можно достать за границей. Где буду брать огромные деньги? Если бы для таких ребят были бы какие-то льготы… Есть у нас справка о том, что он участник военного конфликта. Но пользы от нее никакой.

Правительство убило тысячи мальчиков, оставило тысячи калек со сломанной душой… Сын недавно сказал, что скорее бы оставить этот мир, всем будет легче. Если что случится с моим сыном, я не знаю, смогу ли жить и простить себя за то, что отпустила его служить. Я очень хочу спасти сына, но как это сделать, не знаю. Помогите.»

Помочь надо тысячам семей, там, где не могут сами мужчины одолеть свою боль, укротить горячку переживаний бойцы глупой войнушки, пока их муки не превратятся в тоскующий прах, жаждущий животворящего света солнца, пока не наступит посланное Богом земное искупление вины…

«Нет, нет, у меня голова разламывается, — не удержался Москаленко, чтобы вновь не царапнуть свою рану, которая зудела. — Судный день не близок на Кавказе. Опять боевики в Буйнакске и на административной границе Чечни с Дагестаном ночью напали на танковый батальон 136-й мотострелковой бригады. Пожаром было повреждено пять танков, 6 боевых машин пехоты, 4 грузовых автомобиля. Ранены три солдата и три офицера. Мне казалось, что все затихло, а оно далеко не так, трое из местных жителей убиты и одиннадцать ранены при попытке блокировать отход банды. Террористы увезли с собою семь дагестанских милиционеров, взятых в заложники. Двое участников нападения на батальон задержаны. Оба дагестанцы, жители селения Чабани-Махи. Оба принадлежали к исламскому фундаменталистскому течению вахабистов. Вот и сорок человек банды оказались блокированы в районе населенного пункта Алмак. В ходе завязавшегося огневого боя силовики уничтожили десять боевиков…»