Самое вероятное заключение: Личо Джелли явно не смущала стратегия напряженности, судя по его мнению о терактах на вокзале в Болонье. С помощью «Плана», как он и ранее намекал в своем интервью, Джелли дал понять, что его также не смущал и «антикоммунистический крестовый поход». Но стратегия напряженности не была частью заговора «П2» или тем более конечной целью Джелли. Работники секретных служб, состояли они в «П2» или нет, делали то, что они и так бы делали вне зависимости от обстоятельств. По их мнению, их работой было остановить коммунистов. Джелли оказывал им помощь, но не был их вдохновителем.

Вместо этого целью Джелли было привлечь на свою сторону влиятельных людей, которые были в аморфном центре. Чтобы успешно этим заниматься, он должен был быть правдоподобным антикоммунистом, а также достаточно циничным, чтобы приносить пользу. «План демократического возрождения» был составлен именно для этого: это была визитная карточка для потенциальных друзей, которые «построили блестящую политическую и экономическую карьеру» в аморфном центре. Эти люди не интересовались непрактичными аспектами «Плана», «ротарианским клубом» и подобными вещами. Важным для них было то, что они могли доверять Джелли и пользоваться его услугами посредника.

Поэтому Досточтимый мастер во главе планов своей сети поставил диверсионные интриги. Его целью было заслужить достаточный авторитет, что помогло бы получать больше денег и власти, манипулируя обменом услуг. Самыми выгодными были сделки между политиками и теневыми банкирами вроде Микеле Синдоны и Роберто Кальви. Джелли также занимался и другими сделками — например, между банкирами и компаниями вроде Rizzoli, которые оказались в затруднительном положении.

Терракотовые горшки

Терракотовые горшки

«П2» была создана путем искоренения всех внутренних мер по защите от коррупции, которые затрудняли использование масонства в корыстных целях сильнее, чем мы могли бы предположить. Подобные меры не были абсолютно надежными, но тем не менее они были значительными. При вступлении в ложу ее члены должны были дать клятву, что они присоединяются не из корыстных целей и что у них нет намерения нарушить закон. Сами по себе подобные клятвы, конечно, не могут остановить преступников, но они — знак, что от братьев ожидают честности. Из-за клятв бесчестному масону трудно понять, есть ли среди братьев такие, как он, и готовы ли они хотя бы оставаться в тени.

У масонства есть и другие антикоррупционные приемы. Поскольку масонские собрания проходят за закрытыми дверями зала ложи, многие люди предполагают, что за этими дверями скрываются тайны их преступлений. Безусловно, любая ложа может создать свой стиль, просто не допуская к вступлению претендентов, которые под этот стиль не подходят. Теоретически такой стиль может оказаться и преступным. Тем не менее ложи дают понять одно: они должны быть доступны для посещения братьями из других лож той же ветви масонства. Другие ложи чаще всего навещают старшие масоны, чья работа заключается в обеспечении надлежащей практики и рационального финансового управления в братстве. Поддерживать систему коррупции в ложе было бы сложно также и потому, что руководители постоянно меняются, согласно принципу равенства между братьями. Офицеры назначаются только на один год, и, прежде чем занять место в кресле в качестве Досточтимого мастера, брат должен побывать на пяти-шести других должностях.