Керн встретился с Ратенау на конференции. Нет сомнения, что Ратенау приметил тогда молодого активиста.

Вот что рассказывает об этом Саломон в своей книге: «Я увидел, как Керн наклонился вперед, находясь в трех шагах от Ратенау, и впился в него взглядом. Керн был бледен, лицо напряжено… Министр обернулся к нему, сначала рассеянно, потом озабоченно, что-то хотел сказать и нервно вытер лоб.

И с этого момента он продолжал свою речь, обращаясь только к Керну, будто убеждая его, но тот не изменил ни позы, ни выражения лица… По окончании конференции, когда присутствующие стали выходить, Керн прошел рядом с министром. Ратенау продолжал смотреть на него, будто спрашивая. Но лицо Керна было непроницаемым».

В этот день Керн понял, что его судьба решена. К тому же выводу пришел и Ратенау. Но оба с той встречи оставались спокойными.

Ратенау был спокоен, как никогда, отказавшись от охраны. Он не раз получал в письмах угрозы убить его, но не делал ничего, чтобы смягчить атмосферу ненависти, которая его окружала. Казалось, что он ждет какое-то приятное известие, стремясь наконец освободиться.

Готовясь к покушению, Керн тоже не соблюдал никаких предосторожностей: он не собирался бежать от полиции, не запасся паспортом. В назначенный день он выехал без денег. У него были припасены хороший пистолет и надежная машина.

Саломон был другом Керна, но тот его полностью устранил и даже обманул накануне, сказав, что собирается в Швецию и раздумал стрелять в Ратенау. Керн хотел заменить водителя, но не успел.

Последние дни перед покушением Керн и его товарищ Фишер спокойно гуляли, беседовали. Создавалось впечатление, что Фишер как опытный тренер следит за здоровьем порученного ему спортсмена и его настроением. За три дня до покушения они спокойно пошли в кино. Мест рядом друг с другом не было. Если бы Керн не был абсолютно уверен в успехе задуманного, он бы не крикнул товарищу, сидевшему поодаль, когда на экране показывали тюремную камеру: «Послушай, не этали камера, откуда мы вытащили Дитмара?»