E se già fosse... com’ più m’attempo. В переводе: «Поэтому — тем лучше, чем скорей; / Раз быть должно, так пусть бы миновало! / С теченьем лет мне будет тяжелей». К какому конкретному событию приурочены эти слова, относящиеся к гипотетическому будущему Флоренции в связи с соседним городом Прато, не ясно, поэтому разными комментаторами они толкуются по-разному; общий же смысл понятен и без комментария: если что-то плохое неизбежно, то хоть бы скорее.

Нам — иностранцам — трудно проникнуть в последнюю тайну чужеродного стиха. Этот мотив особо разработан в ст-нии «Не искушай чужих наречий, но постарайся их забыть...» (1933).

...«уступчивостью речи русской»... — строка из ст-ния Марины Цветаевой «Над синевою подмосковных рощ...» (цикл «Стихи о Москве», 1916): «когда-нибудь и я, / Устав от вас, враги, от вас, друзья, / И от уступчивости речи русской, — / Надену крест серебряный на грудь, / Перекрещусь и тихо тронусь в путь / По старой по дороге по Калужской». Эти строки, вероятнее всего, отразились в ст-нии М. «К немецкой речи» (1932), с той разницей, что Цветаева уходит от русской речи (поэзии) в русскую религиозную и песенную стихию (ср. цитату из песни «По старой Калужской дороге» в последнем стихе), а М. хочет уйти в немецкую речь и поэзию — продолжение темы «чужеродного стиха», при том что немецкая тема у него в значительной мере связана с Цветаевой и ее ст-нием «Германии». Само применение этих Цветаевских слов к итальянской речи и к Данте представляет собой очередное возвращение давней «русско-итальянской темы», в которой значительную роль играло и имя Цветаевой, осмысленное в стихах «В разноголосице девического хора» (1916) как перевод имени «Флоренция» (см. 20а), ср. у Цветаевой в «Стихах о Москве»: «И на морозе Флоренцией пахнет вдруг» (где глагол пахнет среди прочего вводит тему цветов, цветения). Именно к 1916 г. относится наиболее интенсивное общение М. и Цветаевой, в феврале-марте написаны основные ее стихи, посвященные М., в том числе и часть цикла «Стихи о Москве» (включая упомянутое «Ты запрокидываешь голову...»). Одно из стихотворений, посвященных М., могло отозваться и в теме орлиного зрения в «Разговоре» («На страшный полет крещу Вас: / — Лети, молодой орел! / Ты солнце стерпел, не щурясь»).

Если следить внимательно за движением рта у толкового чтеца... Ср. заметки Блока (1919) о необходимости прививать культуру чтения стихов со сцены: «Теперь, когда стих начинает действительно культивироваться, когда в несколько более широких кругах (даже, например, профессорских) начинают понимать, что он имеет самостоятельное значение, независимое от содержания, — пора обратить на него внимание и в театре. Если актеры будут правильно читать стихи <...> публика начнет незаметно приобретать слух, который не развит в наше время у большинства людей, считающих себя интеллигентными» (68, с. 474), ср. статью М. «Художественный театр и слово».