...приемом, который мне хотелось бы назвать гераклитовой метафорой — с такой силой подчеркивающей текучесть явления... Имеется в виду учение Гераклита о непрерывном изменении как главном принципе бытия, суммированном в изречении «всё течет и всё изменяется»; наиболее легкой, тонкой и подвижной стихией в цепи превращений является огонь — ср. ниже у М. «легчайший светящийся гераклитов танец». Гераклитов подтекст в ст-нии М. «В игольчатых чумных бокалах...» отмечен в статье Ю. Левина (103, с. 32, примеч. 20). О Гераклите у М., особенно в «Восьмистишиях», см.: 164, с. 68–70.

Когда мужичонка, взбирающийся на холм... И в оболочке каждого огня притаился грешник... (Inf. XXVI, 25–42). Перевод самого длинного из дантовских сравнений, составляющего некий обособленный эпизод; приведем его в оригинале, пронумеровав строчки, т. к. это понадобится для последующего коммент.; перевод этот включен в: Данте Алигьери. Библиографический указатель русских переводов и критической литературы на русском языке 1762–1972 / Сост. В. Т. Данченко. М., 1973. № 251. В переводе Лозинского этот отрывок («Как селянин, на холме отдыхая...») был опубл. в журнале «Лит. критик» (1938. Кн. 9/10. С. 311).

...попробуйте указать, где здесь второй, где здесь первый член сравнения, что с чем сравнивается, где здесь главное и где второстепенное, его поясняющее. По переводу ответить на вопросы, сформулированные М., непросто. Первое сравнение (1–9) начинается союзом quante (скольких), а не «когда» (quando); оно количественное: сколько (1)... столько (7). Синтаксический рисунок этого сравнения осложнен порядком слов, оно начинается словами: «скольких крестьянин...», а предмет сравнения появляется лишь через несколько строк: ... «видит светлячков» (5), а между этими словами, которые держатся согласовательными связями, умещаются ответы на те традиционные вопросы грамматики (кто? где? когда?), над которыми иронизировал выше М.: это крестьянин, который отдыхает на холме (1) в ту пору, когда то, что освещает землю, прячет от нас свое лицо лишь ненадолго и когда мух сменяют комары (2–4). Множество светлячков (lucciole) сравнивается с множеством огоньков (fiamme), которыми засветился восьмой пояс Ада, когда Данте поднялся на мост — место, откуда он наблюдет всю панораму, названо сразу после этой развернутой экспозиции (ст. 43). Две картины: сельский пейзаж Тосканы летним вечером и увиденное здесь, в Аду, — сополагаются при помощи синтаксических скреп (quante... tante), а зрительно воспринимаются как множество отдельных светящихся точек: lucciole — fiamme (оба слова во мн. числе). Теперь Данте нужно описать, какой это огонь, его силу, которая поднимает вверх того, кто им объят. Второе сравнение — качественное (10–18). Оно начинается с высокой ноты: сравнения и наблюдателя и наблюдаемого с библейским Елисеем, который видел восхищение Илии на небо, но как это произошло, уследить глазами не мог, а видел только, как двинулась колесница, когда кони рванулись в небо, а потом — только одинокое пламя (fiamma sola), поднимающееся, как облачко, кверху (10–15). Елисей не назван по имени, а обозначен перифразой, но читателям Данте было понятно, о ком идет речь (4 Цар. 2:23–24) и какой эпизод имеется в виду (4 Цар. 2:11). Сложность этого построения в том, что оно начинается союзом «как», который ближайшим образом соотносится с наблюдающим (как Елисей видел...), а параллельная ей вторая часть — с самим движением, которое наблюдает Данте в настоящем времени: так движется и каждое пламя в горловине рва, укрывая похищенное, и каждое пламя обволакивает одного грешника (un peccatore). Синтаксические скрепы второго сравнения: qual (10)... tal (16). Общая схема такова: сколько (1–6)... столько (7–9); как (10–15)... так (16–18), синтаксический рисунок — абсолютно симметричен: первые части обоих сравнений занимают по 6 строк, а вторые, описывающие то, что видит сам Данте, — по 3.