Сочувствие у русского тоже есть, – но оно проявляется только тогда, если ближний затеял нечто доброе, – на зло русский не идет в сотоварищи, – на злое нет у него сочувствия. Сострадание потому вызывает участие, что оно сопутствует страданию. Сочувствие может быть соучастником и доброго и недоброго, поэтому оно проявляется у русских славян частично, то есть по отношению к одному только доброму.

Сестрой жалости является сострадание, которое столь же крепко и столь же ярко у русских, как и остальные добрые черты. Русский не может пройти мимо несчастья ближнего, понимая под ближними каждого человека в самом широком евангельском смысле. Важно то, что у русского чаще наблюдается не сочувствие, а сострадание.

Дальнейшее проявление доброты, в котором она проявляется в деле или активно, – это милосердие. Едва ли требуется много доказательств на то, чтобы установить ту мысль, что русские люди добры не только на словах, но и на деле. Евангельское требование милосердия у русских славян выражается даже вопреки велениям разума. Достаточно указать на то, что нигде нет столько нищих, как в России. Все знают, что нищенство в огромном большинстве случаев выражение не бедности, а промысла, – и тем не менее очень многие воздерживаются от того, чтобы своими подачками не поддерживать этого «врага бедности». Сколько в России учреждений проявления милосердия, причем русские не ограничиваются одним этим и благотворительствуют чем могут направо и налево. Милосердие русских настолько обычно и распространено, что оно считается делом повсеместным и самым заурядным.

Наивысшее проявление доброты по отношению к ближнему и человечеству – это самопожертвование или принесение себя в жертву за другого, других или Родину. Это чувство настолько присуще натуре русского славянина, что частные доказательства могли бы составить целую монографию. Нужно ли напоминать нам об Архипе Осипове и сотнях героев Кавказа[107], которые жертвовали своей жизнью во славу Родины и веры православной. Нужно ли указывать нам на наших героев моряков, сознательно живот свой положивших под Цусимой и во многих других морях[108]. Последнее самопожертвование нашего славного авиатора Н.П. Нестерова есть только один из тысячи случаев, на которые всегда готовы сыны Великой России. Но если и этого мало, позвольте указать на историю России, из которой явственно вытекает, что Россия целые моря крови своих сынов пролила и миллиарды денег затратила за счастье и свободу угнетенных и обиженных, – и притом все это совершалось ею совершенно бескорыстно. Кто освободил Грецию от ига турецкого кровью своих сынов? Кто спас Румынию от тех же турок? Сколько сотен тысяч наших братьев легло на поле брани и сотен тысяч семей осиротело для спасения от турецкого ига торгашеской и нейтрализирующей Болгарии? Кто спас Сербию? Сколько раз Россия спасала Пруссию от полного ее уничтожения? Не австрийский ли император Франц-Иосиф целовал руку нашего императора Николая I за спасение его трона от венгерского засилья? Чьими костями удобрен путь от Москвы до Парижа за избавление Европы от гениального узурпатора? И все это, повторяю, делалось бескорыстно и, еще более знаменательно, о чем я буду говорить ниже, без похвальбы, хвастовства и горделивости… Бескорыстие русских резко бросается в глаза всем встречающимся с ними, – и это бескорыстие проявляется как в материальном, так и в духовном отношении.