– Не волнуйся, всё будет хорошо, – сказал он.

Беседа с Беликовым началась достаточно агрессивно, Беликов орал и топал ногами:

– Это безобразие! Это террор!

Но тут раздался телефонный звонок, – я уже знал, с кем он должен был говорить, – и после этого разговора тон его радикально изменился, и, положив трубку, он сказал:

– Ну хорошо, Сергеев, я подумал и решил: давай ребят отправим. Пусть они съездят, посмотрят… Но смотри там у меня!..

Итак, „Звуки Му” были выпущены в Венгрию, где произвели настоящий фурор. Но Олега Витальевича Беликова, столь осторожно действовавшего в той ситуации, можно понять, ведь прошло едва-едва четыре месяца с того момента, когда он заработал себе инфаркт, пытаясь во время выступления „Наутилуса Помпилиуса” на „Рок-панораме” в Лужниках объяснить ребятам из отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС, что означают строки „Скованные одной цепью”, а тут рокеры предлагают новое безумство, за которое отвечать опять же придётся не им, а ему, начальнику управления культуры. Дело в том, что тогда буквально не по годам, а по месяцам менялась психология работников партии, как горкомовцев, так и цековцев. В них проявился тогда скрытый конформизм, причём гораздо больший, чем у простого обывателя. Если бы перестройка шла снизу, то они бы с пеной у рта и бия себя в грудь отстаивали те устои, которые существовали, но поскольку перестройка была начата сверху, по команде, так привычно, так номенклатурно, то они, естественно, трансформировались в соответствии с очередным приходящим циркуляром. Но так как многие циркуляры рождались спонтанно, то они не сразу могли сориентироваться, насколько это серьёзно, что всё это – действительно правда, а не обман, и не участвуют ли они в какой-то игре по отношению к народу, к населению, в том числе и к рок-лаборатории, и что можно делать на самом деле, а где нужно делать вид, что можно делать.

Значок Московской городской лаборатории рок-музыки

… Эта поездка стала открытием и для меня, и для ребят из группы „Звуки Му”. Жили мы там в какой-то школе, достаточно аскетично, но сам концерт проходил на огромном стадионе. Народу было тьма, потому что это был очень престижный фестиваль, который уже зарекомендовал себя в мире. А „смотреть там у меня” действительно пришлось. И самое страшное случилось перед концертом. Венгерские товарищи не поскупились и каждой группе выдали по ящику белого сухого вина, и наши изрядно поработали над этим вином, причём особенно постарался Лёша Бортничук, младший брат Пети Мамонова. За час до выступления он, сидя на стуле, просто отключился. Я был в панике: как можно уронить честь и достоинство страны на таком ответственном фестивале после таких сложностей отъезда? Но Петя Мамонов сказал: