Польская модель стала просто отправным пунктом для процессов, происходивших в России в эпоху, когда национальное государство было одной из самых успешных политических форм в Европе.

«Есть в России одна господствующая народность, один господствующий язык, выработанный веками исторической жизни. Однако есть в России и множество племен, говорящих каждое своим языком и имеющих каждое свой обычай; есть целые страны со своим особенным характером и преданиями. Но все эти разнородные племена, все эти разнохарактерные области, лежащие по окраинам великого русского мира, составляют его живые части и чувствуют свое единство с ним в едином государстве, в единстве верховной власти — в царе»^{607} (М. Катков).

Рецепт Каткова заключался в объединении разрозненного национального материала в единый политический организм. Связующим звеном этого организма была верховная власть царя. Впоследствии это сочетание станет лейтмотивом многих авторитарных националистических движений XX столетия. Однако в самой Российской империи, где по-прежнему правили национальные элиты, его трудно было применять постоянно. Александра II сдерживали иерархия и привычные понятия об ответственном самодержавном правлении.

Его преемники, Александр III и Николай II, были более свободны в этом отношении. Они попытались объединить нерусские народы и регионы в единую систему империи сначала через административную интеграцию, а затем через распространение русского языка, культуры и православной религии. Национальные традиции нерусских народов из живой общественной силы превращались в декоративные этнографические придатки. Такая политика была естественным дополнением к экономической программе Витте, целью которой были развитие транспорта и ассимиляция отдаленных регионов в единую империалистическую экономику.

В исторической литературе Каткова обычно называют реакционером. На самом же деле то, что он предлагал, было радикальным средством обновления, прорывом в русской имперской практике, основанной на заигрывании с национальными элитами, используя их богатство, репутацию и покровительство, чтобы управлять различными народами. Катков предлагал обойти национальные элиты и установить протекторат непосредственно над народами, как это было сделано во время освобождения польских крепостных и последующих административных изменений в бывшем королевском конгрессе.

Катков понимал, что такая политика принесет стране больше единства и в дальнейшем будет способствовать распространению российской политической лояльности на территории империи. До некоторой степени эта модель напоминала британскую с ее монархией и национальными составляющими — Англией, Шотландией, Уэльсом и частью Ирландии, — принявшими единое гражданское сознание, не разрушив при этом свою национальную неповторимость.