В последующие год-два вышеупомянутые периодические издания, а затем и все остальные стали, сначала осторожно, а потом все более уверенно публиковать литературные произведения, запрещенные при Советской власти, начиная от «Доктора Живаго» Бориса Пастернака до солженицынского «Архипелага ГУЛАГ» и «Жизнь и судьба» Василия Гроссмана. Это были произведения, в которых прародителем всего ужаса коммунистического правления назывался Ленин^{451}.

Гласность была первым и в определенном смысле самым легким этапом. Начиная экономическую и политическую реформы, Горбачев стоял перед фундаментальной дилеммой. Основной целью его реформ было уничтожение густо переплетенной сети отношений взаимозависимости, знакомств и протекционизма, от которой он хотел избавить существовавшие экономическую и политическую системы. Парадоксальным было то, что его власть зависела от тех же самых отношений, в соответствии

12 Россия и русские. Кн. 2 с которыми действовал возглавляемый им Секретариат ЦК КПСС. Процесс реформирования, таким образом, вынуждал Горбачева пилить сук, на котором он сам сидел. Поэтому вряд ли удивительно, что иногда он выступал с не вполне достойных позиций.

Помимо гласности, главным его приоритетом являлось проведение экономической реформы, поскольку разваливавшаяся экономика представляла основную угрозу как делу «строительства социализма», так и поддержанию Советским Союзом статуса сверхдержавы. Экономическая реформа 1986— 1988 гг. проводилась потрем главным направлениям. Закон об индивидуальной трудовой деятельности легализовал индивидуальные и семейные предприятия, которые уже давно существовали в рамках теневой экономики и удовлетворяли спрос населения на такие товары, которые из-за своей негибкости не могли вовремя и в необходимом объеме производить госпредприятия. Закон о государственных предприятиях освобождал их от всесильных министерских директив, делал более демократичными управленческие структуры внутри предприятий, давал им большие права распоряжаться своими средствами, включая право назначать цены на производимую продукцию. Главным в законе было то, что предприятиям предстояло перейти на режим «самофинансирования», или, иными словами, стать прибыльными. Закон о кооперативах разрешал создание акционерных обществ при том, однако, условии, что все акционеры должны были быть работниками такого акционированного предприятия.

Трудность в проведении этих реформ состояла в том, что они должны были осуществляться в довольно жестких рамках экономической системы, которой все еще продолжало управлять государство и которая была замучена постоянным дефицитом. Новые частные фирмы могли и действительно использовали ситуацию постоянного превышения спроса над предложением для увеличения цен на свои товары. Государственные компании настойчиво требовали такие же права, что давало бы им возможность воспользоваться своим господствующим положением на рынке, характеризовавшемся хронической нехваткой товаров. Больше того, все фирмы — и частные, и государственные — зависели от государственной системы снабжения оборудованием, сырьем и материалами, необходимыми для ведения бизнеса. Очень часто они прибегали к услугам все тех же «толкачей» и неофициальных «доставал», что связывало эти предприятия с прежней неформальной экономикой с ее сомнительными с точки зрения закона, грубыми, но эффективными методами. Большая самостоятельность, предоставленная новым фирмам, делала эти методы еще более энергичными, если не сказать — жестокими.