Венер, Юнге и Ботте не обладали необходимым научным опытом, чтобы перепроверить обоснованность данного объяснения. Им важно было одно: была допущена самая невероятная ошибка за всю их карьеру, и теперь ее приходилось признать. В полдень 12 мая Эриха фон дер Ляйена отпустили на свободу. Но сделанного уже было не вернуть. Как же могло случиться, что через 50 лет после открытия реакции по методу Уленгута серологи допустили такую чудовищную ошибку?

Прежде чем написать доклад в полицейский отдел Министерства внутренних дел, Венер еще раз связался с Мартином, чтобы выяснить один вопрос. Политика Федерального управления криминальной полиции требовала от него скрытности, однако доктор подтвердил, что встречается действительно такая особенная сыворотка, которая одинаково реагирует и на кровь человека, и на кровь собаки. Как практически появляется подобная сыворотка, доктор не знал, сам он использовал сыворотку Беринга, но среди опытных ученых принято перед применением проверять любую сыворотку на ее собственные специфические свойства. Сывороток много, производители разные, свойства тоже. И все это произошло в Дюссельдорфе?

После войны на территории Германии действительно были проблемы с производством сывороток для криминалистических исследований. Институт Роберта Коха производил такие сыворотки до самого конца войны, однако вынужден был остановить производство, когда Берлин был оккупирован и поделен на сектора. Государственный контроль сывороток еще со времен Уленгута осуществлял Институт Пауля Эрлиха во Франкфурте, но и он не перенес послевоенной разрухи. Производство сывороток возобновилось только благодаря частной инициативе заводов Беринга в Марбурге и некоторых криминалистов, но государственный контроль восстановить не удавалось. Тем важнее стало третье контрольное предписание, существовавшее опять же со времен доктора Уленгута: независимо от наличия или отсутствия государственного контроля, каждый исследователь-серолог должен перед применением проверить сыворотку на ее специфические свойства. Это было обязанностью всякого серолога, его личной ответственностью. Тот, кто придерживался данного правила, был застрахован от сюрпризов с сывороткой, подобных тому, что произошел в Дюссельдорфе, где, очевидно, этим правилом пренебрегли.

Убийство Фалькенберга – Вассинг так толком и не раскрыли, сколько ни старались Венер и новая спецкомиссия под руководством главного комиссара Эйнка. За много лет работы им удалось собрать достаточно улик, позволивших обвинить в этом преступлении 28-летнего дюссельдорфского рабочего Вернера Бооста. 10 июня 1956 г. один охотник увидел в лесу, как Боост прячет в листве свой мотоцикл и подкрадывается к влюбленной паре в «Фольксвагене». Было обнаружено и предполагаемое орудие убийства, а также получены показания другого рабочего, которого Боост втянул в свои темные дела и шантажировал. На основе этих улик и показаний удалось установить, что Боост – главный преступник в убийстве Серве´ – Хюллекремера 7 января 1953 г. Его сознавшийся сообщник пытался предупредить Хюллекремера и не убил его, как велел Боост, а лишь оглушил. Многое указывало и на то, что Боост убил и другие две пары – Бере – Кюрман и Фалькенберг – Вассинг, но осудили его только по делу Серве´ – Хюллекремера. 14 декабря 1959 г. он был приговорен к пожизненному тюремному заключению. Доказательства по двум другим случаям суд счел недостаточными.