Так и осталось бы это открытие, вероятно, чисто академическим, если бы в то же время Филип Левин ни совершил свое. Он исследовал сыворотку крови женщины, которая родила мертвого младенца с распавшейся кровью. Левин обнаружил антитела, которые прежде не встречал. Винер доказал, что сыворотка крови этой женщины вызывает агглютинацию в тех же образцах человеческой крови, которые агглютинируют и при смешении с антирезус-сывороткой. Возник вопрос: есть ли взаимосвязь между смертью ребенка и загадочным резус-фактором, который есть у одних людей, но отсутствует у других, и, судя по всему, как и прочие факторы крови, передается по наследству? Ответ вскоре был найден: если мужчина с резус-фактором крови (его кровь резус-положительна, Rh+) зачнет ребенка с женщиной, у которой в крови нет резус-фактора (ее кровь резус-отрицательна, Rh-), то ребенок унаследует от отца резус-фактор. Одновременно сыворотка крови матери формирует антитела против этого чуждого фактора. При кровообмене между матерью и плодом в ее утробе эти антитела проникают через плаценту в детское кровообращение и приводят к разрушению крови эмбриона. Так бывает, конечно, не при каждой беременности, но часто. А при первой беременности обычно вообще не проявляется, вот что самое любопытное. При второй или третьей беременности антирезус-тела в крови матери входят в силу и приводят к катастрофе. Для детей, рожденных от такой беременности, одно спасение – переливание крови до полной ее замены. Значит, чрезвычайно важно вовремя установить, какой у матери резус-фактор – положительный или отрицательный.

Само по себе наличие или отсутствие резус-фактора определить не трудно. Для этого нужна антирезус-сыворотка. Но обнаружить сформировавшиеся антирезус-факторы в сыворотке крови женщины оказалось сложно. Если подозрительную сыворотку, подлежащую исследованию, соединить с резус-положительными тестовыми кровяными тельцами, чтобы увидеть «комкование» или «некомкование» – есть ли резус-фактор, нет ли его, никакой реакции не происходит. Даже если использовать в эксперименте сыворотку, заранее знакомую и уже точно содержащую антирезус-фактор, тельца не агглютинируют. Агглютинация происходит лишь в определенных случаях. Значит, при эксперименте что-то препятствует агглютинации, которая наступает в обычных условиях тела человека и приводит к разрушению. Американцы и британцы придумывали самые разные названия для этих строптивых антител, в том числе «блокирующие резус-антитела».

Только в 1944 г. Винеру удалось подобраться к этим резус-антителам при помощи одной уловки. Сыворотка, которую он хотел исследовать на резус-антитела, была смешана с резус-положительными кровяными тельцами в физиологическом соляном растворе. Спустя немного времени Винер добавил в раствор другую сыворотку, которая, по его наблюдениям, агглютинировала резус-положительные тельца. Если теперь агглютинация не произойдет, значит, резус-позитивные тельца претерпели изменения. И заключаются эти изменения в том, что резус-антитела из исследуемой сыворотки соединились с тестовыми тельцами без видимых признаков агглютинации. Они «блокировали» агглютинирующее воздействие добавленной в раствор сыворотки и тем самым «выдали» себя. Вскоре, однако, выяснилось, что лишь часть антирезус-факторов обладает таким «блокирующим» действием и «заговорила» благодаря уловке Винера. Основная масса осталась «немой».