В итоге назначенной на обеденное время встречи ждали три политкорректно подобранные группы. Первую составляли лидеры враждующих между собой, как враждуют они всегда и везде, еврейских общественных организаций. Вторую – раввины, украшением которых был учёный молодой красавец из приличной швейцарской семьи, деливший время между паствой, светской жизнью и политикой наподобие известного героя Дюма, который никак не мог понять, хочет ли он стать аббатом или мушкетёром. Третью – два остававшихся на хозяйстве руководителя Конгресса: исполнительный вице-президент – бывший демократ-парламентарий, и председатель Совета директоров, что было на тот момент одной из общественных нагрузок автора.

К концу третьего часа ожидания обстановка несколько накалилась. Поскольку график президента был расписан по минутам, как и положено графику президента, но все его встречи непредсказуемо смещались, как и положено в России, никто уже не мог сказать, когда он всё-таки доберётся до отеля, где его ждал полный зал представителей американской общины в Москве, а также представители политической общественности, демократической общественности, еврейской общественности и ещё какие-то совсем уж непонятные люди. В кулуарах творился сумасшедший дом. Свита президента и пресса, российские и американские специалисты по обеспечению безопасности, охранники отеля и официанты перемешались в сложных сочетаниях. Ожидающие встречи с президентом и ошалевшие от всего этого безобразия постояльцы обеспечивали плотную атмосферу, насыщенную табачным дымом и раздражением. Телевизионные кабели змеились под ногами. Штативы софитов вырастали из каждого угла.

Светские разговоры наскучили быстро. Позволить присутствовавшим отойти отдохнуть в офисе, как предложили сопровождавшим через полтора часа, не удалось: организаторы сделали страшные глаза, стойко выдерживая стиль «туземцы ждут сагиба». При этом свита президента регулярно обещала появление Клинтона «с минуты на минуту», объясняя его задержку «сбившимся графиком из-за встречи с лидером оппозиции господином Зюгановым». Встречаться с ним уже не хотелось. Вообще. Большой любви к Зюганову присутствующие в те годы не испытывали, про то, что точность – вежливость королей, знали твёрдо и не очень понимали, чего ради они должны ждать окончания судьбоносной встречи лидера капиталистического мира с лидером Компартии, которая на момент визита не славилась ни интернационализмом, ни прочими достоинствами времён старых большевиков.

В конечном счёте, когда выяснилось, что президент уже на подходе, и девочка из Госдепартамента попыталась выстроить представителей еврейской общины России в ряд прямо в коридоре, около служебного выхода из зала, где ждали Клинтона его московские соотечественники, представлявшие американскую общину российской столицы, скандал всё-таки разразился. Поняв, что, по мнению американской стороны, встреча высокого гостя с российским еврейским начальством должна происходить в формате «пробегающий мимо по своим делам президент Соединённых Штатов задержался, чтобы пожать руки простым российским людям», причём их роль доверено сыграть именно российским евреям, руководство Российского еврейского конгресса в лице обоих его представителей взбунтовалось, развернулось и ушло.