– Вы, конечно, понимаете, что в Москве ничего не делается без согласия Путина.

Он сказал это очень вежливо, но немного удивленное выражение его лица безошибочно указывало на то, что он действительно не был уверен, что мы знаем, «как это делается».

В течение срока пребывания Обамы на посту президента я посвятил немало времени визитам в Юго-Восточную и Северо-Восточную Азию. Китай начал наращивать свое присутствие в районе Южно-Китайского моря, намереваясь – причем в буквальном смысле – подкрепить свои территориальные претензии строительством искусственных островов и отстаивать свои интересы в области торговли и добычи ресурсов. Возмущенный прямым заявлением госсекретаря Клинтон, сделанным на встрече Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в Ханое летом 2010 г., что США тоже намерены отстаивать свои национальные интересы в Южно-Китайском море, министр иностранных дел КНР Ян Цзечи по сути предупредил присутствующих на встрече министров, что Китай является крупнейшим игроком в регионе и им придется с этим смириться. Госсекретарь Клинтон тонко использовала это слишком смелое заявление Китая для укрепления наших связей с другими странами Юго-Восточной Азии. В течение следующих нескольких лет я постарался внести свой вклад в развитие этих связей, несколько раз посетив Вьетнам и Индонезию, а также сделав остановки в Австралии и столицах всех других государств АСЕАН.

Мой отец воевал во Вьетнаме в 1966–1967 гг., но после ее окончания и последующих нескольких десятилетий обиды на США в городской какофонии быстро растущего Хошимина можно было заметить лишь слабые следы войны. Не было и недобрых чувств к нам. В Камбодже гид, чудом выживший во времена Пол Пота, показал мне страшный музей геноцида «Туольсленг» в центре Пномпеня. Раньше здесь была тюрьма, где он сидел. «Камбоджа, – писал я после этого госсекретарю Клинтон, – вселяет оптимизм, подтверждая удивительную способность людей выживать в самых трудных условиях, даже после того, как целое государство зверски расправляется со своим народом». Встреча с тогдашним лидером Камбоджи немного отрезвила меня. «Хун Сен, который бóльшую часть своей взрослой жизни каждое утро просыпался с вопросом, ктó попытается убить его сегодня, – писал я, – теперь сам стал коварным и жестким лидером; он вовсе не считает политическую открытость естественной составляющей нормальной системы государственного управления». Позднее я также побывал в Бирме, поддержав новые возможности, открывавшиеся в этой стране благодаря усилиям президента Обамы и госсекретаря Клинтон. В 2012 г. после долгой беседы с несгибаемой Аун Сан Су Чжи я написал госсекретарю, что уверен: «этой женщине будет нелегко одновременно выступать в роли мирового символа борьбы за права человека и жесткого бирманского политика»[121].