Перед Венди стояла незавидная задача: проинформировать наших коллег по «Группе 5 + 1» об усилиях, предпринятых нами на переговорах по секретному каналу. Мы долго спорили о том, когда именно следует рассказать о них нашим ближайшим союзникам. Я буквально разрывался: с одной стороны, будучи заместителем госсекретаря, я не один год проработал с коллегами по «Шестерке» и, кроме того, вполне понимал обоснованное беспокойство израильтян и наших партнеров из числа стран Персидского залива, а с другой стороны, отлично понимал, как опасна утечка информации и преждевременная огласка. Осенью 2013 г. Белый дом склонялся к тому, чтобы сохранять информацию в секрете как можно дольше, но к концу октября для этого уже не было никаких серьезных оснований.

Венди рассказала о наших усилиях и важнейших договоренностях и разногласиях с иранцами Кэти Эштон, которая, как и все мы, понимала важность двусторонних переговоров между США и Ираном, а затем и другим нашим партнерам по «Группе 5 + 1». Некоторые из них не очень удивились. У британского правительства, например, были свои превосходные источники в Омане, и в целом оно было осведомлено о наших успехах. В конце сентября Обама поделился информацией с премьер-министром Израиля Нетаньяху во время разговора один на один в Белом доме. Тот тоже не очень удивился – у израильтян тоже были свои источники в регионе, но воспринял новость не так спокойно, как британцы. Он считал наш секретный канал предательством.

5 ноября мы встретились с иранцами в женевском отеле Mandarin – подальше от отеля InterContinental, где через несколько дней должен был проходить очередной раунд переговоров в формате «Группы 5 + 1». Президент Обама и госсекретарь Керри велели нам в последний раз попытаться усовершенствовать черновой проект текста соглашения, который теперь деликатно именовался «Проект совместного рабочего документа». Мы немного продвинулись вперед по формулировке положения о «приостановке работы» предприятия в Эраке, но в этом пункте также был текст в скобках. В определении деталей замораживания завода по обогащению ядерного сырья в Нетензе и предприятия «Фордо», а также конверсии и ликвидации существующих запасов высокообогащенного (20 %) урана мы продвинулись совсем незначительно. Мы почти достигли взаимопонимания в вопросе об ответном ослаблении санкций, договорившись о размораживании примерно $4 млрд иранских активов в течение полугода, предложенном нами в начале переговоров по секретному каналу. Мы также пришли к согласию относительно беспрецедентной процедуры проверок соблюдения иранцами своих обязательств и мер контроля, создав прочную основу для более строгих мер в рамках будущего всеобъемлющего соглашения. В итоге в черновом проекте текста соглашения, подготовленного нами с Тахт-Раванчи и Арагчи (четыре с половиной страницы, напечатанных через один интервал) осталось три или четыре спорные формулировки, которые нам предстояло доработать.