Вранье под присягой является в США страшным преступлением, особенно для президента. Насколько мне известно, ни один из них на такое преступление никогда не решился, а Ричард Никсон, чтобы избежать даже самой вероятности подобной ситуации, добровольно подал в отставку. Вскрывшаяся ложь под присягой означает безоговорочный конец политической карьеры в Америке, хотя известны случаи, когда политики более мелкого ранга все же шли на такое преступление, чтобы избежать наказания (например, уголовного).

— Что значит для Билла Клинтона безопасный секс? — Это секс, когда в городе нет Хиллари. * * * Проводится опрос на тему: «Хотели ли вы заняться сексом с Биллом Клинтоном?» Восемьдесят пять процентов американок ответили: «Как?! Опять?!» * * * Почему Моника Левински перешла из Демократической партии в Республиканскую? — Потому что демократы оставили у нее во рту плохой привкус.

— Что значит для Билла Клинтона безопасный секс?

— Это секс, когда в городе нет Хиллари.

* * *

Проводится опрос на тему: «Хотели ли вы заняться сексом с Биллом Клинтоном?» Восемьдесят пять процентов американок ответили: «Как?! Опять?!»

* * *

Почему Моника Левински перешла из Демократической партии в Республиканскую?

— Потому что демократы оставили у нее во рту плохой привкус.

Как и все нормальные информированные общества, американцы не верят своим политикам. Мне думается, что это не только естественно, но и правильно. В менталитете простого американца встроен довольно жесткий постулат, гласящий, что политика — это сфера деятельности, по определению подразумевающая манипуляции, вольное обращение с правдой и фактами (вплоть до способности, если нужно, назвать белое черным и наоборот), а также конкуренцию — которая, в свою очередь, означает умение обыграть своего оппонента, в том числе в словесных баталиях в рамках публичных избирательных кампаний. Честность политика, его обещания — оксюморон для простого американца. При этом чем выше стоит политик, тем меньше доверия ему полагается. На мой взгляд, в столь циничных рассуждениях американцы гораздо ближе к реальности, чем граждане некоторых других стран. Я тоже считаю, что принимать на веру слова политика — поведение весьма опрометчивое. Политики вольно или невольно обманывают нас постоянно, они просто не могут не обманывать, ибо руководствуются в своих словах и действиях не истиной или фактами, а политическими программами и различными интересами. Не обязательно персональными (хотя у всех политиков карьерные соображения, безусловно, стоят на первом месте), но и коллективными — например, партийными. Даже когда политик обманывает или манипулирует фактами в интересах больших групп людей — скажем, своих избирателей, — это вовсе не превращает его слова в правду магическим образом. Любые политические интересы сами по себе всегда настолько противоречивы и несправедливы, что говорить о честности политика можно только при рассмотрении его как отдельной личности в отрыве от государственной деятельности, да и то в редких случаях. Обычными же людьми в большинстве случаев руководят личные интересы и предпочтения, моральные принципы и конкретные цели. Они, безусловно, добавляют существенную долю субъективности в наше представление о правде или справедливости, ежеминутно внося двойные и даже тройные стандарты в нашу повседневную жизнь. Так вот, у любого политика эти двойные и тройные стандарты на порядок масштабнее, чем у каждого из нас.