В это время уже были разработаны основные принципы английской ближневосточной политики, автором которых был новый министр иностранных дел Э. Бевин[293]. Следуя прежним взглядам консервативного кабинета и исходя из британских экономических интересов, Бевин сохранял установку на поддержание дружественных отношений с арабским миром. В 1945 г. Великобритания была фактически разорена. Ее армия воевала с противником на нескольких континентах и дольше, чем армии других союзников. Когда после победы были подведены итоги, выяснилось, что англичане потеряли четверть своих национальных богатств. Казна была пуста. Запаса твердой валюты могло хватить лишь на 40 % текущих расходов, и это в тот момент, когда новое лейбористское правительство собиралось осуществить всеобъемлющую программу социальных мероприятий.

Поэтому одной из основных задач Бевина в этот трудный послевоенный период было сохранение важнейших колониальных ресурсов Великобритании. Среди них главное место занимала нефть — основа энергообеспечения промышленности и источник для получения иностранной валюты. Нефтяные богатства в основном находились на Ближнем Востоке; часть их была в Иране, но интенсивная добыча нефти велась и в Ираке, на нефтяных полях Киркука, в Кувейте и в Катаре. Это нефтяное Эльдорадо давало огромную продукцию и располагало еще большим потенциалом. Если англичане и тревожились насчет возможных перебоев в подаче нефти, то беспокоили их не неиссякаемые скважины в странах Персидского залива, а нефтепроводы, проходившие через территории арабских государств, нестабильных в политическом отношении. Сеть нефтепроводов, протянувшуюся по пустыне на сотни миль, ничего не стоило разрушить или вывести из строя, ее безопасность непосредственно зависела от дружественных отношений англичан с арабскими странами и от мирной обстановки в этом регионе.

Итак, одним из факторов, определявших ближневосточную политику Бе-вина, были нефть и нефтепроводы. Другим фактором была геополитическая стратегия. В период 1943–1947 гг. англичане добились того, к чему давно стремились, — они вытеснили французов из Сирии и Ливана, положив таким образом конец вечной конкуренции двух держав в Восточном Средиземноморье. Однако в то же самое время обозначилась новая и значительно более серьезная угроза британской военно-экономической гегемонии на Ближнем Востоке со стороны Советского Союза. Эта угроза наметилась сразу после завершения войны, когда СССР, щедро посылая в Грецию деньги, оружие и военных советников, начал разжигать там коммунистическое восстание; когда советское правительство выступило с бесцеремонными территориальными претензиями к Турции; когда советские дивизии отказались покинуть Северный Иран. Несмотря на все свои социалистические убеждения, Бевин отнюдь не питал иллюзий относительно масштабов советской угрозы. После Потсдамской конференции[294] он, выступая в парламенте, с недоверием отозвался о политике русских и даже заявил, что Советский Союз “стремится схватить Британское Содружество за горло”. Ввиду этой угрозы Бевин ясно сознавал, что необходимо любой ценой защитить британские сферы влияния в районе Персидского залива и на ближневосточном побережье.