Сразу же после начала Второй мировой войны правительство Египта не замедлило положить конец этой капитулянтской политике. Первоначально, правда, при реализации намеченных перемен не обошлись без проблем. Будучи лояльными “подданными”, если не гражданами, египетские евреи по-прежнему пользовались полной юридической поддержкой своей деятельности, не имея при этом никаких обязанностей, связанных со статусом гражданина страны. И они по-прежнему процветали. Принадлежа в массе своей к среднему классу, они занимали административные должности высокого уровня, были брокерами по торговле хлопком, банкирами, финансистами, людьми свободных профессий. Они практически никогда не сталкивались с предрассудками на национальной почве. Первые признаки предубежденности и враждебности стали проявляться лишь после 1945 г., когда начались выступления египетских националистов — сначала против англичан, а затем и против представителей других национальностей, занимавших ведущее положение в египетской экономике. Что же касается египетских евреев, то чувство враждебности по отношению к ним только усугубилось после событий в Палестине. Так, после провозглашения независимости Израиля египетские власти наложили арест на имущество целого ряда крупных еврейских фирм страны. Затем было утверждено положение, согласно которому медицинская практика и участие в торгах на хлопковой бирже разрешались только лицам, имеющим египетское гражданство. Эти и аналогичные мероприятия вели к подрыву еврейской экономической жизни в Египте.

Тысячи египетских евреев поняли, что эмиграция является единственно возможным выходом из создавшегося положения. Однако воплотить такое решение на практике оказалось непростым делом. Хотя в августе 1949 г. египетское правительство и отменило формальный запрет на выезд из страны, сам процесс эмиграции сопровождался столь значительными взысканиями и поборами, что эмигранты несли убытки, сопоставимые с теми, которые выпали на долю евреев Ирака, Сирии и других стран региона. Дома и прочее недвижимое имущество, равно как и деловые предприятия, приходилось продавать по бросовым ценам, а в целом ряде случаев собственность просто подвергалась конфискации. Те 20 тыс. евреев, которым удалось вырваться из страны в ноябре 1949 г., прибыли на новое место жительства практически разоренными. Часть осталась в странах Европы, чтобы начать все сначала, а приблизительно 7 тыс. человек в 1950 г. уехали в Израиль. Это, однако, не было пиком египетской алии — позже, в этом же году, новое каирское правительство смягчило самые суровые из существовавших ограничений, отменило меры по конфискации имущества и даже вернуло некоторую долю конфискованного. Исход из Египта замедлился, поскольку остававшиеся в стране 55 тыс. евреев получили надежду на то, что ситуация нормализуется. Они, однако, заблуждались. Все попытки вернуть свое имущество оказались тщетными, поскольку правительство Насера стало проводить явно выраженную шовинистическую политику. И вот тогда судьба египетских евреев решилась окончательно (Глава XVIII).