У молодого государства появилась было одна возможность поправить положение дел, но она была упущена. Речь идет о визите в Израиль ста еврейских бизнесменов из-за рубежа, которые приехали с предложением создать в стране предприятия и частные компании. Большинство израильтян, однако, пребывало в уверенности, что если американцы и другие евреи-иностранцы проявляют чрезвычайную щедрость, когда речь идет о пожертвованиях и дарах, то еще большего великодушия от них следует ожидать при обсуждении инвестиционных планов. Почему-то никто не предполагал, что зарубежные бизнесмены начнут с обсуждения затрат и прибылей и что деловое соглашение отличается от благотворительного пожертвования. Когда это обстоятельство, пусть и с опозданием, было осознано израильской стороной, кнесет в марте 1950 г. принял Закон о поощрении капиталовложений, а затем еще и дополнение к нему — об освобождении от налогов, что должно было повысить привлекательность Израиля в глазах иностранных инвесторов. Но эти меры не вызвали ничего похожего на “золотую лихорадку”. Действительно, были сделаны некоторые вложения — в частности, можно назвать фирму по производству автомобильных шин, текстильную фабрику, обувную фабрику и еще несколько заводиков по производству радиодеталей и пластмассовых изделий, но в целом эти капиталовложения не могли иметь серьезного экономического значения. Иностранные бизнесмены к тому времени уже поняли, что производительность труда в Израиле существенно ниже, чем в промышленно развитых странах Запада. Рабочие зачастую безответственно относились к оборудованию и сырью и не думали о работодателях и конечных потребителях — ведь те, в конце концов, были всего-навсего такими же евреями, как и они сами. Работники противились использованию новых технологий, опасаясь, что это может привести к потере рабочих мест или к необходимости работать с большей отдачей. Гистадрут при этом выступал в защиту всех работников — кроме нанятых совсем недавно или абсолютно профессионально непригодных. Правительство также было виновато в сложившейся ситуации: введенные им высокие налоги никак не способствовали росту производства.

К середине 1949 г. кризис платежного баланса стал настолько острым, что министр финансов обратился к государственным учреждениям и частным импортерам с просьбой изыскать зарубежные источники кредитов под долгосрочные правительственные гарантии. Ограниченные кредиты, полученные Еврейским агентством в Скандинавии, Бельгии, Швейцарии и еще в ряде стран, были привязаны к импорту товаров из этих стран. Неутомимый Давид Горовиц (Глава XII. США делают выбор) отправился в начале 1950 г. в Великобританию и на этот раз сумел разморозить там израильские стерлинговые счета. Эти и подобные усилия позволили получить некоторую передышку, но в ноябре 1950 г. ситуация стала настолько критической, что правительство вынуждено было пойти на реквизицию всех иностранных ценных бумаг с целью их продажи и получения твердой валюты. Начиная с 1949 г. инфляция стала практически неуправляемой, и в апреле этого года Бен-Гурион обратился к Дову Йосефу, чтобы тот взял на себя реализацию политики строгой экономии. Йосеф, жесткий и вместе с тем пользовавшийся уважением политический деятель, бывший во время Войны за независимость военным губернатором Иерусалима, являлся подходящим человеком для выполнения этой неблагодарной задачи. Он, не медля, ввел в действие суровую, бескомпромиссную программу рационирования, а также контроля над уровнем издержек и заработной платы. Его усилия дали определенные результаты. В период между апрелем 1949 г. и июлем 1950 г. Йосеф добился некоторого снижения индекса прожиточного минимума. При этом, однако, дефляционные меры вынудили израильтян пойти на болезненные жертвы. Нормы продовольствия были урезаны до самого скудного минимума: в неделю можно было получить небольшую порцию мяса и два яйца на человека. Практически все основные продукты питания, одежда и прочие потребительские товары были строго нормированы и распределялись по твердым ценам. Жизнь обычного человека потускнела, утратив значительную часть своих красок и своей привлекательности. Началась нехватка продуктов и товаров; люди выстраивались у магазинов в длинные очереди, чтобы получить свою норму, но даже нормированных товаров не хватало на всех. Программа строгой экономии 1949–1950 гг. остановила грозившую выйти из-под контроля губительную инфляцию и дала государству возможность существовать, пусть и при самом минимуме потребления; но вместе с этим в стране скопились значительные излишки непрерывно теряющих покупательную способность денег, которые стали выходить на черный рынок.