С самого начала условия жизни в этих поселениях были весьма непростыми. Мошавы, созданные после 1948 г., точно так же, как и кибуцы, находились либо на территории покинутых арабских деревень, либо в непосредственной близости от них. Первым регионом, где создавались еврейские сельскохозяйственные поселения, стала узкая полоса приморской равнины, затем гористая местность “иерусалимского коридора” и, наконец, северные и южные районы Израиля. В новых поселениях репатриантов ждали домики, сложенные из бетонных блоков, и небольшие земельные участки. Согласно нормам, разработанным поселенческим отделом Еврейского агентства, каждая семья, поселившаяся в мошаве, получала одну корову, пятьдесят кур-несушек и 10–15 дунамов орошаемой земли; замысел состоял в том, чтобы поощрить развитие комплексного хозяйства, то есть земледелия в сочетании с животноводством. На практике, однако, создание целого ряда поселений осуществлялось безо всякого плана. Проходило два года, если не больше, прежде чем вводилась в строй система орошения или прокладывалась дорога, соединявшая мошав с ближайшим шоссе. В сезон зимних дождей мошав оказывался отрезанным от всего мира; нередки были проблемы с электричеством. В пиковые периоды иммиграции многие мошавы, оказывались перенаселенными, а земельные участки составляли всего 8-ю дунамов на семью. Экономические трудности вели к образованию противостоящих друг другу групп, и в результате происходило деление изначального мошава на два или три поселения.

Разумеется, поселенцы не были оставлены без помощи и совета. Еврейское агентство авансом предоставляло им семена, удобрения, средства для аренды сельскохозяйственной техники. Агентство также помогало им советами относительно того, что и где сажать; в сбыте урожая содействие оказывала подчиненная Гистадруту организация Тнува (Глава VII). В первые годы предпочтение отдавалось таким скороспелым культурам, как помидоры или табак, выращивание которых могло принести скорый доход и стимулировать дальнейшую работу фермеров. Члены мошавов получали также временную работу в рамках проектов Еврейского национального фонда по осушению болот и лесонасаждению. Но, несмотря на предоставление всех этих достаточно значительных гарантий — как экономических, так и моральных — неизбежны были и потери, связанные с такими факторами, как неудовлетворительные орудия труда, случающиеся неурожаи, изнурительные условия работы, налеты арабских грабителей. Бывали и случаи, когда выходцы из стран Востока продавали предоставленное им оборудование или съедали своих кур-несушек. Многие олим (репатрианты) высказывали недовольство тем, что им приходится жить бок о бок с репатриантами из других стран, принадлежащими к иной культуре. Иракцы ссорились с марокканцами, болгары с йеменцами. Нередки были случаи, когда члены мошава высказывали недовольство по поводу своего мадриха, консультанта по вопросам сельского хозяйства, полагая, что тот вводит их в заблуждение или вовсе обманывает. Иногда скандалы охватывали весь мошав, и случалось, что репатрианты просто-напросто уезжали оттуда, поселяясь в городских трущобах, причем свое имущество они оставляли безнадзорным, а долги — невыплаченными. В период между 1948 и 1958 гг. 35 % всех репатриантов-мошавников бросили свои хозяйства и уехали в город.