“Наши летчики, поражавшие самолеты противника с такой точностью, что никто в мире не мог представить себе, как это им удавалось, и многие эксперты высказывали мысли о технологических новинках или даже говорили о некоем “секретном оружии”; наши танкисты, побеждавшие противника, хотя неприятельские танки были технически совершеннее наших; наши солдаты всех родов войск, бравшие верх над противником во всех боях, несмотря на его численное превосходство и кажущуюся неприступность укреплений, — все это является свидетельством не только их мужества и хладнокровия в бою, но и глубокого понимания, что только личный пример каждого из них способен привести страну к победе и гарантировать безопасность их семьям — ведь если бы мы не победили, мы бы были уничтожены”.

Моральная правота израильтян была широко признана в большинстве стран мира. Кровожадные угрозы арабских лидеров в адрес Израиля, раздававшиеся на протяжении многих недель перед началом войны, спокойствие и порядок, которые демонстрировали при этом израильтяне, как военные, так и гражданские лица, — все это не могло не тронуть сердца простых людей всего мира. В Западной Европе, за несколько дней до начала военных действий, проходили массовые демонстрации в поддержку Израиля, и добровольцы — как евреи, так и неевреи — выстраивались в длинных очередях перед посольствами Израиля, желая предложить свою помощь. Политические деятели, представители интеллигенции и мира искусств в числе других подписывали петиции, заявляющие о праве Израиля на существование. В Стокгольме члены парламента Швеции намеревались подать в отставку и отправиться воевать в Израиль. В церквах Нидерландов молились за безопасность Израиля. Когда начались военные действия, реакция в странах Запада на победу, одержанную Израилем над противником, превосходившим его во много раз в численном отношении, была встречена с нескрываемой радостью; впрочем, в США эта радость была, возможно, более сильной, чем в остальном мире, — там почувствовали с облегчением, что избавлены от необходимости ввязываться в еще одну войну вроде Вьетнамской.

Следует отметить, что и реакция в коммунистическом мире не была однозначно антиизраильской. Хотя большинство западных компартий официально и поддерживали арабов, их рядовые члены занимали вполне произраильские позиции. Более того, в Восточной Европе проарабская политика властей впервые столкнулась с оппозицией общественности. В Польше прошли стихийные демонстрации в поддержку Израиля, и целый ряд видных польских деятелей, включая даже нескольких министров, отказывались подписывать публичные заявления, клеймящие Израиль как агрессора. В Чехословакии редакторы газет не принимали к публикации статьи антиизраильского характера. Правительство Румынии решительно отказалось занять безусловно антиизраильскую позицию. При всем том, конечно, общественному мнению не дозволено было оказывать воздействие на официальную партийную доктрину. Главы стран коммунистического мира собрались 9 июня в Москве и подписали длинную декларацию солидарности с делом арабского народа, обещая оказать арабским странам помощь, если Израиль продолжит свою “агрессию”. Затем коммунистические страны, одна за другой, разорвали дипломатические отношения с Израилем — все, кроме Румынии.