В действительности не так много американских евреев, и уж, безусловно, не их сионистское большинство, считали, что диаспора пляшет под израильскую дудку. Во всяком случае, они рассматривали обе общины как собратьев по общей еврейской судьбе. И все-таки, если и существовали недоразумения между американскими и израильскими сионистами, благоразумнее всего было бы приложить максимум усилий для переоценки ситуации. Именно такую попытку и предпринял Мордехай Каплан, один из виднейших еврейских философов США, призвав к так называемому “новому сионизму”, который должен был стать, по сути дела, “современным иудаизмом в действии”. Для того чтобы сионистское движение могло обновиться, писал Каплан, необходимо, чтобы оно “рассматривало создание Государства Израиль как лишь первый и совершенно необходимый шаг на пути к спасению еврейского народа и возрождению его духа”. С этой целью Каплан предложил созвать Всемирную еврейскую конференцию, которая будет посвящена религиозной еврейской цивилизации с признанным центром в Израиле. По сути дела, “новый сионизм” Каплана должен был обратить историческое националистическое движение в общий еврейский форум. Несомненно, это был грандиозный и всеобъемлющий план, но при этом он не мог не вызвать раздражения и гнева у представителей целого ряда традиционных религиозных течений и особенно ортодоксов.

С учетом создавшегося положения вещей, Бен Гальперин, ведущий идеолог рабочего сионизма, предложил рассматривать сионизм просто как способ развития возрожденной светской еврейской культуры Америки. Новое самосознание может формироваться, с одной стороны, без лицемерного обращения к религии, которая в немалой степени утратила свою привлекательность в материалистическом обществе, а с другой стороны, без идеализации свойственных американскому еврейству и уже изрядно обветшалых восточноевропейских нравов и обычаев. Сионизм как таковой содержал в себе все необходимое для того, чтобы наполнить еврейскую культуру таким чувством взаимной привязанности, которое было бы безусловно еврейским и вместе с тем светским по своей сути. Поскольку основная часть еврейского народа, несомненно, продолжит жить в диаспоре, лишь идеология, признающая его, по сути дела, этнический характер, способна оградить этот народ от культурного распада. Сионизм и являлся именно такой идеологией — в большей степени, чем какое-либо иное мировоззрение.

Похоже, что это была справедливая оценка той роли, которую сионизм начинал на практике играть в жизни евреев стран Запада. Создаваемые музыкальные, драматические, поэтические и прозаические произведения западных евреев, и даже выражение религиозных настроений тех, кто продолжал придерживаться традиций, — все это придавало особый смысл этническому еврейству, еврейской народности в самом широком понимании этого слова.