С другой стороны, именно отсутствие значимых успехов в переговорах способствовало достижению, буквально в последнюю минуту, процедурного соглашения между израильтянами, египтянами и американцами. Садат и Бегин 8 августа 1978 г. публично ответили согласием на приглашение Джимми Картера прибыть в США 5 сентября и совместно обсудить остающиеся разногласия в президентской резиденции Кэмп-Дэвид. И такая спешка была вполне оправданной. Средства массовой информации превратили взаимные упреки, которыми обменивались Иерусалим и Каир, в бурю обвинений и контробвинений. Картер, Садат и Бегин одновременно осознали, что движение к миру может быть восстановлено лишь благодаря решительному дипломатическому вмешательству самой сильной державы мира.
Отход и прорыв
Отход и прорыв
Итак, 5 сентября 1978 г. делегации Египта и Израиля, возглавляемые Садатом и Бегином, прибыли порознь в Кэмп-Дэвид (штат Мэриленд). Несмотря на то что устроители встречи всячески поощряли атмосферу неформальности (в частности, всем участникам было предложено носить спортивную одежду), вскоре стало очевидным, что переговоры будут нелегкими. На следующий день, после обеда, Садат зачитал вслух Картеру и Бегину свой меморандум. Документ содержал все те жесткие требования, которые арабская сторона когда-либо предъявляла Израилю — от возвращения беженцев 1948 г. и до отхода Израиля к “Зеленой черте” 1967 г. и отмены объединения Иерусалима. Бегин пришел в ярость и вознамерился немедленно покинуть Кэмп-Дэвид. Моше Даяну едва удалось его успокоить. Однако две последующие встречи, полные разногласий и прошедшие в тяжелой обстановке, отнюдь не способствовали сближению позиций, занимаемых сторонами. Не улучшили положения и последующие четыре дня трехсторонних встреч между членами делегаций. В ходе частных бесед Картера с гостями Бегин проявлял такую же неуступчивость, как и Садат. Не может быть и речи, сказал он, об эвакуации израильских авиабаз или израильского анклава на Синае, а также израильских поселений в Иудее и Самарии. Будучи не в силах выносить его упрямство, Картер предостерег Бегина, что отношения между Вашингтоном и Иерусалимом могут “стать напряженными”. “Я попрошу вас, господин президент, воздержаться от угроз”, — не без резкости ответил Бегин.
Картер и его советники настойчиво предлагали один вариант за другим. Все возможные сферы соглашений были пересмотрены и уточнены при участии Агарона Барака и д-ра Осамы аль-База, ближайшего советника Садата. Наконец 12 сентября, в ходе частной беседы с Садатом, Даян наметил выход из непростой ситуации. Вернувшись к себе, он изложил свои соображения группе советников: “Надо сосредоточиться на проблемах Синая, — сказал им министр иностранных дел. — Я уверен, что Садат хочет именно этого”. И в самом деле, инстинкт в свое время не подвел Эзера Вейцмана: египтяне действительно были готовы согласиться на “большой фиговый листок” для прикрытия палестинской проблемы в обмен на гибкий подход Израиля к проблемам Синайского полуострова. Картер, в свою очередь, заметив перемены в позиции Даяна, пошел на разделение этих двух проблем и сосредоточил свое внимание на достижении двух разных соглашений: мирного договора между Египтом и Израилем и имеющей более общий характер договоренности об урегулировании палестинского вопроса.