3. Хабилитационная лекция «Понятие времени в исторической науке»[137] 1915 г. – вопрос о времени и истории. За этим стоял (см. вывод Дунса Скотта) вопрос о «вечности» и подлинно суще-бытующем, равно как и вопрос об «отрицании» и происхождении ничто.

4. После этих попыток, представлявших. как публикации, представляли собой лишь обязательные сообщения и указывали лишь на отдельные моменты того, что было неупорядочено и представляло хаос, лишенный ключевых идей, началось медленное прояснение – в двух направлениях: а) в историческом направлении – решительное возвращение к греческой философии в образе ее первого существенного завершения – в образе Аристотеля; б) действительное вникание в метод «феноменологии Гуссерля», а именно: принятая здесь с самого начала философская основная установка – картезианство и неокантианство – не вызвала никакого согласия; собственный путь вел к постижению смысла через историю – спор с Дильтеем и присоединением к «жизни» как основополагающей действительности).

4 (34) In: Frühe Schriften. Gesamtausgabe Band 1. S. 413–433.

Но и через «феноменологию» в работу пришла какая-то уверенность подхода и вопрошания, которая в то же время были плодотворны для исторических изложений.

В годы с 1920 по 1923 все до сих пор ощупью затронутые вопросы об истине, о категориях, о языке, о времени и истории в план некоторой «антологии человеческого существования». Однако она не мыслилась как «региональное» обсуждение вопроса о человеке, а мыслилась как основополагание вопроса о «суще-бытующем» как таковом, как спор в то же время с началом западной метафизики у греков.

5. Бытие и время[138] 1927 г. В 1922–26 годах возник этот опыт – как первый путь, на котором можно сделать видимым по возможности от основы и в то же время в действительном проведении вопроса о бытии, причем таким образом, который перекрывал бы все доныне существовавшие постановки вопроса и в то же время сводился бы к дискуссии с греками и с западной философией (сравни по этому поводу «беглые заметки к «Бытию и времени»»[139] 1936 г.).

В этой попытке в то же время проявляется устремление еще раз в новом подходе с новым углом зрения на историю метафизики осуществить подход к учителям-наставникам, предпринимая собственную попытку.

Однако, подлинный «систематический» раздел о времени и бытии остался в первом исполнении не удовлетворительным, а внешние обстоятельства – 888 подпирал быстрый выпуск ежегодника в то же время счастливым образом помешали опубликовать этот кусок, который и без того не вызывал большого доверия, учитывая знания о его неудовлетворительности. Попытка была уничтожена, однако в то же время навела на более историчный новый подход в лекции летнего семестра 1927 года.[140] Правда, сегодняшней, ретроспективной точки зрения – в конце сообщения было достаточно и совершенно неудовлетворительно куска о времени и бытии. Он не позволил бы дойти до ложного толкования «Бытия и времени» как чистой «онтологии» человека и столь далеко зайти в непризнании «фундаментальной онтологии», сколь это происходило и продолжает происходить.