Так построенная роль Клеопатры потеряла внутреннюю динамику и драматическую напряженность и вылилась в демонстрацию эффектных поз и ракурсов. Даже такая прекрасная артистка, как Коонен, не смогла поднять этот лоскутный материал на высоту подлинного драматизма и целостного человеческого характера. Ведь качество роли определяется не количеством текста и не обилием выгодных сценических моментов, но ее внутренней целостностью, единством драматической линии и общим замыслом вещи. Таким образом, и ставка театра на благодарный материал для актерского творчества оказалась проигранной. В «Египетских ночах», несмотря на обрывки превосходного текста Шекспира и Шоу, актерам нечего играть.

К тому же, как ни пленителен образ египетской царицы у Шекспира, каким разнообразием красок он ни блещет, все же Клеопатре в событиях драмы отведена вторая роль, как и вообще женщинам в шекспировских трагедиях (в противоположность его комедиям). Это касается даже леди Макбет, которая у Шекспира скорее является олицетворением зла, чем живым человеческим характером. Через образ Клеопатры раскрывается тема Антония, тема, выходящая далеко за пределы истории одной любви. В Камерном театре происходит как раз обратное. Клеопатра выросла в самостоятельную величину, а Марк Антоний превращен в банального любовника, теряющего волю и честь в руках роковой обольстительницы. Шекспир оказался ниже Софи Тредуэлл. Его трагедия оказалась более трафаретной и элементарной, чем ее «Машиналь», идущая в том же Камерном театре.

3

3

В спектакле, поставленном А. Таировым в декорациях В. Рындина, много зрелищной пышности, изящества отделки, изысканной пластической техники. Но занавес опускается, публика расходится. Мы начинаем раздумывать, сопоставлять и вспоминать. Гипноз изобретательной формальной выдумки проходит. Перед нами, как в «Невидимке» Уэллса, из прозрачной пустоты начинает вырисовываться мертвое неподвижное тело спектакля.

И возникает сомнение, так ли уж справедливы нападки театров, и в частности того же Камерного, на современную нашу драматургию. Так ли повинна она в тех грехах, какие они ей приписывают? А может быть, в гораздо большей степени в ответе за них сами театры, от изобретательского мастерства которых терпит поражение даже классик, и не только классик, но и сам театр, и прежде всего его актеры?

Шекспир, обычно дававший такой превосходный материал для самостоятельного актерского творчества, в том обличье, которое он обрел в Камерном театре, оказался в этом отношении гораздо более бледным и ограниченным, чем многие наши драматурги.