И группа оруженосцев Фальстафа могла бы быть несколько грубее и развязнее по внешнему облику и по манере держаться. Их костюмы чуть-чуть слишком элегантны для их необеспеченного образа жизни. Зато превосходно исполняет роль Куикли артистка Ковалева. Она верно поняла образ этой быстрой, ловкой сводни, влезающей в любую щель, для того чтобы заработать денежки, любящей ловить рыбу в мутной воде. Мастерски сыграла актриса сцену «обольщения» Фальстафа. В этом образе был дан не только театральный рисунок интриганки, ловко запутывающей комедийную интригу. В нем проступали и отчетливые бытовые черты, сообщавшие ему жизненную плотность и психологическую убедительность.

Мы не будем подробно останавливаться на исполнении всех ролей и на детальном анализе этого веселого и хорошо слаженного спектакля. Можно было бы говорить об излишнем увлечении режиссера так называемой предыгрой, немыми сценами, которые предшествуют диалогу и которые в этом спектакле иногда кажутся чересчур растянутыми. Можно было бы сказать и о том, что шекспировский текст следует подавать менее грациозно, с более тяжелой, скульптурной лепкой слова. В спектакле текст произносится опять-таки «по-мольеровски», скороговоркой, в чересчур элегантном ритмическом рисунке. Слово у Шекспира, особенно в комедии, звучит грубее, мужественнее и ярче.

Но обо всем этом следовало бы говорить не только применительно к постановке Крымского театра. Проблема сценической интерпретации комедий Шекспира еще не решена, пожалуй, ни одним из наших театров полностью.

3

3

В шекспировском спектакле Крымского театра есть черта, которую хотелось бы отметить. В нем царит дух серьезного, добросовестного отношения коллектива к искусству. У актеров, действующих на сцене, чувствуется истовость и убежденность в том, что они делают. Они не «представляют», но играют в умную, содержательную игру, условия которой принимают всерьез. Когда в спектакле тот или иной исполнитель по ходу действия убегает за кулисы, то ясно себе представляешь, что он еще некоторое время продолжает лететь за сценой, и не столько вследствие физической инерции, сколько потому, что он верит в реальность изображаемого им персонажа.

Именно с такой убежденности, с такой веры в реальность художественного вымысла начинается настоящее искусство. И это, может быть, самое драгоценное, что есть сейчас у молодого коллектива Крымского театра. Перед ним стоит задача — не дать рассеяться этой счастливо создавшейся атмосфере, в которой и рождается театр как искусство, а не только как ремесло. Мастерство придет. Его нужно добиваться упорной работой, пристальным самоанализом, требовательным отношением к себе и партнерам. Но не следует его вызывать преждевременными заклинаниями.