— Следи за языком, — говорит он, приближаясь ко мне. — Я бы никогда не причинил ей вреда, ты же знаешь. Я просто говорю, что так и будет, так почему же мы боремся с этим? Она моя, как и твоя, и переплетение наших путей предначертано.

— Так говоришь ты, — отвечаю я, но даже я знаю, что это неправда.

— Лжец. — Он делает шаг ближе ко мне и к двери. — Ты чувствуешь это, брат. Ты хочешь её так же сильно, как и я. — У него низкий голос когда он шепчет мне. — Она зовет нас.

Моя рука тянется к дверной ручке. Я прикасаюсь к ней, чтобы удержать его подальше, но медленно поворачиваю, пока не слышу, как она щелкает. Наши глаза остаются закрытыми, когда я молча позволяю двери открыться позади меня.

— Что происходит? — Я почти шепчу самому себе, потому что все мои действия находятся вне моего контроля. Я не хочу идти туда и забирать ее, но мое тело не дает мне выбора.

— Ты наконец-то позволяешь вампиру в тебе вести за собой, — говорит Эзра, когда его глаза темнеют.

Он проходит мимо меня, но вместо того, чтобы оттолкнуть меня с дороги, он берет меня за запястье, ведет с собой в комнату и закрывает за нами дверь. Мы молча идем туда, где лежит Дав, и её аромат окружает нас. Я был неправ, лишив кого-либо из нас удовольствия быть так близко, и от её вида рот увлажняется.

Эзра смотрит на меня, и наша молчаливая связь никогда не была такой острой. Раньше я мог понять, что он хочет, чтобы я сделал, но сейчас я чувствую, как будто читаю его мысли. Он хочет, чтобы я лег с ней на кровать, пока он ложится на другой стороне. Где-то в затылке я задаюсь вопросом, нормально ли это, но он настолько маленький и незначительный, что я решаю проигнорировать его.

Дав лежит на спине в середине кровати, так что каждому из нас легко и естественно занять свою сторону. Я ложусь рядом с ней, я замираю, когда её рука тянется ко мне.

— Эрик, — шепчет она, но я вижу, что её глаза все ещё закрыты. — Эзра.

Я смотрю на Эзру, и к нему она тоже тянется. Она грезит о нас и зовёт нас по именам.

— Сладкая и сахарная, — говорит Эзра, и, к моему удивлению, Дав тянется к нему.

Моя рука ведет по её бедру, и при моем прикосновении она их открывает. Леггинсы плотно прилегают к ней, но бедра поднимаются в отчаянной нужде.

— Спи, сладкая. Мы найдем тебя в твоих снах.

Я смотрю, как его рука скользит под толстовкой, и обнаженная кожа её живота открывается. Я тоже отчаянно хочу дотронуться до неё там, но прямо тогда мои пальцы дрожат, как будто рука Эзры — моя собственная. Я смотрю вовремя, чтобы увидеть, как его глаза связаны с моими. Моя рука соскальзывает вдоль бедра, и мы словно единое целое. Это двойная связь, соединяющая нас таким образом? Поэтому нам суждено было разделить пару?