У меня болят зубы, когда приближается её оргазм, и я чувствую, что Эзра тоже на грани. С этого момента пути назад нет, но никто из нас и не захотел бы. Для нас это навсегда, и хотя мы иногда можем сталкиваться, делясь Дав, наша конечная цель — чтобы она была нашей и была счастлива. Теперь я знаю, что в этот момент мы оба пожертвуем всем, пытаясь достичь этого.
Её тело сжимается, и её кровь пахнет намного слаще, когда её бедра изгибаются, а киска сжимается. Она задыхается перед тем, как выкрикнуть наши имена, и в этот момент мы с Эзрой помечаем её.
Я чувствую нежную плоть на внутренней стороне её бедра на моих зубах, когда я касаюсь её, и вкус её крови бьет по моему языку. Это не похоже ни на что из того, что я когда-либо чувствовал раньше, и я хочу одновременно питаться и трахаться.
Я чувствую руку Дав в волосах и смотрю вверх, чтобы увидеть, как она смотрит на нас двоих. Мы оба между её ног, смотрим на неё, когда мы пьем её и отрываемся от неё одновременно. Связь между нами тремя становится невероятно тесной, и это не похоже на то, чем я делился с Эзрой до сих пор. Она глубже и что-то внутри меня становится на место. Что-то, что я чувствовал, так долго не хватало.
— Теперь ты принадлежишь нам, — говорит Эзра, зализывая маленькую ранку и запечатывая её.
— Навсегда, — говорю я, чувствуя, что претензия завладевает мной, когда я скольжу по её телу. — Ложись, сладкая. Пришло время нам по очереди претендовать на то, что принадлежит нам.
Глава шестая
Глава шестая
Когда мои глаза открываются, я понимаю, что, должно быть, потеряла сознание. Последнее, что я помню, это то, как они нависали надо мной и говорили, что теперь их очередь. Наверное, я была так измотана всеми этими оргазмами и усталостью, что не могла не спать.
Я стараюсь двигаться, но я зажата между двумя очень большими мужчинами. Свет из прихожей заливает комнату, позволяя мне увидеть, что это на самом деле реально. Я столько раз мечтала об этом, но никогда так не просыпалась.
Я лежу там мгновение, пытаясь позволить моему разуму наверстать упущенное, но я не думаю, что, если бы у меня было все время в этом мире, я смогла бы понять, что случилось. Я никогда не чувствовала себя такой почитаемой, и эти двое мужчин относились ко мне так, как будто я их королева, а они не могли насытиться.
Мои бедра болят от того, что они так широко раскрыты, чтобы освободить место для каждого из них. Они пировали на мне, и их жажда казалась неутолимой. Это было слишком много, но я не могла перестать умолять о большем.