Поэтому, он принял дружбу альфы-профессора и с удовольствием пил кофе вместе с ним в кафетерии после занятий, исключительно ради компании, потому что сам кофе там был отвратный. Тем более, профессор рассказывал интересные истории из своей жизни, Ибо нравилось его слушать. Он поведал ему про свою молодость, как учился сам на парфюмера, о своих путешествиях и исторических событиях прошлого, свидетелем которых был. Он рассказывал также и о своей былой личной жизни. Оказывается, у него была любовь, «омега моей мечты, Леон», как он звал его, который несколько лет назад погиб. С тех пор старый альфа был одинок и жил один.

Ван Ибо в душе очень жалел профессора Д’Онье и, в свою очередь, рассказывал ему о себе, своей жизни: про трудное детство, о том, что чувствуют ольфакторы, про “ХоликаХолика” и, конечно же, о Сяо Чжане. Их разговоры - самое душевное, что было в тот момент в его жизни.

Первые месяцы прошли в интенсивной учебе, Ван Ибо и не заметил, как наступила зима. Он усиленно практиковал французский, не забывая вспоминать корейский, когда общался в видеочате со своими бывшими коллегами, потом самостоятельно взялся за изучение английского. В рождественские каникулы, когда все разъезжались по домам, профессор Д’Онье спросил у него, полетит ли он в Корею или Китай. Ван Ибо остался во Франции. Потому что в Китае его никто не ждал, даже мать, в Корее он мог бы приехать к Джессике, но у нее появилась девушка, а он не хотел быть третьим лишним. Да и жизнь в Грассе была дороже, чем он представлял, Ибо понял, что не дотянет до выпуска без подработки, поэтому пришлось устроиться официантом в кофейню своего дома на вечерние смены и работать, вместо того, чтобы прохлаждаться.

В итоге, он встречает Рождество и Новый год в старой холостяцкой квартире профессора Д’Онье. Когда он был у учителя в гостях, тот показывал ему свои старые фотографии (которые еще распечатывались и помещались в альбом), где был молодым подтянутым красавцем с кучерявым чубом, просто альфа-загляденье. И на многих фотографиях рядом был тонкий брюнет, очень похожий на Сяо Чжаня, если бы тот был европейцем. Ван Ибо листал пухлые пожелтевшие страницы фотоальбома, будто бы наблюдая за их жизнью: вот они еще молоды и красивы, вместе путешествуют, счастливо улыбаясь, вот у омеги Леона уже складки возле губ, а вся кучерявость профессора сошла; а на другой фотографии - альфа уже поправился, полысел, у Леона усы и очень грустные глаза, а дальше - профессор только один.

-А почему вы не родили детей? - задает юноша слишком прямой вопрос, но он знает, что профессор поймет его правильно и не обидится.