Старый профессор пьет, размышляя над словами ученика, потом говорит неспешно:

-У Леона тоже была от меня метка. Мы были тесно связаны с ним во всем: я чувствовал его настроение, когда ему было плохо и больно, когда он болел, мне физически становилось дурно, если мы были слишком далеко друг от друга, и, уж конечно, я каждый раз чувствовал его запах, когда возбуждался. Если бы на свете существовали соулмейты, то мы были бы одними из них.

Профессор пьет кофе и разглядывает кусты туберозы в саду за окном. День чудесный, вокруг тихо и спокойно.

-Когда Леон погиб, я месяц вообще ничего не чувствовал, - продолжает Д’Онье тихим голосом, - Кто-то слепнет от горя, бывает, у людей отказывают ноги или пропадает вкус, когда они впадают в меланхолию. Из моего мира исчезли запахи. Я не мог работать, не мог ничего. Просто зачем-то просыпался каждый день… думал о самоубийстве, но от этого шага меня останавливало то, что никто не будет больше приходить на могилу Леона и убирать там. А он так не любил беспорядок! Смешно, но именно это и удерживало меня на плаву. А потом запахи постепенно вернулись. И первое, что я почувствовал - Леон. Васильки и фиалки, с нотками морской соли и свежескошенной травы. Его запах был настолько ярким, что я подумал бы, будто он стоит в комнате, но, конечно, такого не могло быть. И метка здесь была ни при чем. Ее действие исчезло, вместе со смертью моего любимого. Она исчезла, а запах остался.

Ибо почти не дышит, слушая его, спрашивает так же тихо, замирая:

-Вы и сейчас способны почувствовать его аромат?

-Конечно, - кивает профессор, - Когда я скучаю по нему - постоянно. Вам же рассказывали на лекциях, что зона мозга, отвечающая за запахи, находится в непосредственной близости от зоны памяти. Поэтому мы можем так хорошо запоминать ароматы. А такие люди как ты, Ибо, могут делать это лучше других. Мы запоминаем то, что любим. И не хотим это забывать. Поэтому ты и не решился на гипноз.

Юноша пораженно молчит, глядя на учителя, потом спрашивает неуверенно:

-Значит, дело может быть не только в метке?

-Ты сам выбираешь, как к этому относиться. Хочешь - будет только в метке, хочешь - нет.

-Выбор за мной? - удивляется альфа, вдруг начиная осознавать.

-Выбор всегда за тобой.

Ибо теряет покой и сон. Разговор с профессором будоражит его сознание, он вдруг понимает простую вещь: совершенно не важны обстоятельства, события, метка. Не важно, как они познакомились и как развивались их отношения, не важно то, что есть метка и ее влияние, не важно, что их сейчас разбросало по разным странам и все остальное. Важно только то, что он выбирает здесь и сейчас. Он может выбрать, что во всем, что с ним происходит, виновата метка: да-да, если бы не она, он бы был по-настоящему свободен, смог бы построить отношения с Сынёном или кем-то другим. Он может выбрать, что метка здесь не при чем: я буду продолжать скучать по нему, даже если ее не станет. Потому что я люблю его. Дело не в метке, и не в галлюцинациях, а в том, что он - мой омега, и был им с самого начала.