-Джессика теперь почти живет в Пусане со своей девушкой. Она руководит филиалом, очень загружена. А Сынён… - он улыбается чему-то, - Неважно себя чувствует сегодня. Но он в лаборатории, ты увидишь его.

Пока они едут из аэропорта в лабораторию, Ван Ибо рассказывает Ким Сонджу о Франции, о профессоре Д’Онье, об учебе… Кореец улыбается, слушая о его впечатлениях, спрашивает, как бы невзначай:

-Ты уже решил, что будешь делать дальше?

Ван Ибо молчит. Он знает, ему в любом случае придется сказать, что он хочет покинуть “ХоликаХолика” ради жизни в Китае и Сяо Чжаня, но проходить через такое все равно трудно. Они - его вторая семья, он бесконечно благодарен им за многие вещи и испытывал некое чувство вины и стыд за свое эгоистичное решение. В конце концов, компания вкладывалась в него, а он, считай, отплатил им черной неблагодарностью, так и не поработав с ними как следует.

-Да, я хотел бы поговорить со всеми вами сразу, когда мы приедем, - отвечает юноша, и Ким Сонджу кивает:

-Отлично. У Сынёна тоже есть, что тебе сказать.

Они подъезжают к знакомому одноэтажному домику, Ван Ибо начинает волноваться и улыбается в предвкушении. Они еще даже не успели зайти внутрь, как дверь распахивается, и к нему выбегает радостная Ха НаРа, заключая альфу в объятьях. Оба смеются, девушка вводит его в дом, где парня сразу окружают МинГо и Хан. Они жмут друг другу руки, приветствуют, хлопают по плечам, и тут Ван Ибо слышит голос Сынёна:

-Ну что вы столпились вокруг него? Дайте хотя бы мне подойти…

Ребята расступаются, и Ван Ибо видит омегу: всегда такие блестящие глаза, нежную, немного стеснительную улыбку и… огромный живот, который он поддерживает руками, чуть выгибая спину. Остальная часть банды следит за его реакцией и начинает откровенно ржать, видя его вытянувшееся лицо и покрасневшие вмиг уши. Ван Ибо не знал об этом, никто не говорил ему о том, что у Сынёна и Сонджу… все настолько хорошо в отношениях, они специально молчали, зная, что он выпустится в Грассе и вернется еще до рождения их ребенка.

Сынён явно стесняется Ван Ибо, он неловко подходит ближе и тянется через свой выпирающий живот за объятиями, и альфа обнимает его так осторожно, как только может. Сынён в его глазах стал вдруг каким-то хрупким, почти хрустальным, беспомощным и нуждающимся, хотя на самом деле он был румян и бодр на вид.

-Милый, ты как? Голова все еще кружится? - из-за их спин появляется Ким Сонджу и встает рядом с Сынёном, будто боясь, что Ван Ибо сразу похитит у него любимого.

-Да, немного, - бросает ему Сынён и продолжает разглядывать лицо Ван Ибо, улыбаясь безмерно ласково, - Каштановые волосы тоже тебе идут…